Буковый лес
Шрифт:
Кровосмесительные отношения между родителями и детьми приводят не только к запутыванию ролей, но и вовлечённые в эти отношения люди вообще теряют чётко очерченные ориентиры поведения. Всё это приведёт сперва к нарушению иерархии, а это, несомненно, всемирный хаос, потом к полной катастрофе вселенского масштаба. А, наш Вальдемар, как прояснилось буквально несколько минут назад, и является основным специалистом по устранению и-и-и-именно таких вселенских катастроф и не секундой меньше, да, мой страстный Жужик?! – Она отвернулась от Инки и показала «супругу» свои зубы мудрости. Но, Вальдемар улыбку не оценил. На нём держалось такое лицо, будто Линда обещала его откусить.
«Кажется, всё спокойно. Этой дороге
– … такие случаи истории известны, – набрав побольше воздуха в лёгкие, продолжила Линда объяснять причину ссоры с супругом, – я не буду сейчас о Зевсе, женой которого была Гера – его родная сестра, рассказывать, хотя это и безумно интересно; не буду и о Содоме с Геморрой. О них столько сказано, что люди перестали в это верить. Я приведу другой пример, к чему может привести кровосмешение и нарушение внутрисемейных связей. Вот в средние века с острова Ронуар в Тихом океане одномоментно пропали все жители, вместе с детьми, стариками. Островитяне по чьей-то злой воле бросились все по одному с обрыва в воду и покончили жизнь самоубийством, ибо погрязли во грехе, кровосмешении и богохульстве. Они перестали отличать плохое от хорошего. К ним, на остров неверующих пришёл Антихрист и забрал всех. Так вот, мой дорогой Вальдемар! – Ха-ха, теперь не страшно говорить, Инка сидит на заднем сиденье машины третейским судьёй, – Иншульдигунг (простите (нем.) за фамильярность, Вальдемар Рональдович, ты медленно, но верно начал преступать черту, и это ведёт тебя к гордыне. Ты возомнил себя вершителем судеб, ты, хоть регулярно и омолаживаешься, торжественно готовя своё нетленное тело к Завершениям Программ Вторых Межгалактических Гармонических Конвенгенций, лучше не поленись и посмотри, то бишь выясни: что на самом деле с твоими мозгами? Глянь хоть раз на себя со стороны и подумай: почему так почитаемые тобой древние греки, почитатели Зевса и Геры, отказались от язычества, вместе с тем и от языческих канонов и приняли христианство?
Вальдемар, как ни странно, даже не взвизгнул, он молчал. На самом деле он при Иннеске всегда говорил меньше, да и гораздо менее пафосно. Инка тоже сидела, молча, какая-то завороженная. Конфет шоколадных, наверное, объелась.
– А, вот и наши! – Линда первая вышла из машины и кинулась обниматься с Танюшей и Юльцей.
Вальдемар не соврал, на самом деле место, куда они приехали в баню, было совершенно сказочным.
На самом берегу Днепра, почти у воды расположились маленькие деревянные постройки всех типов и мастей; в виде корабликов, и старинных изб, и в современном стиле, ещё какие-то замысловатые домики, все с виду разные и в то же время однотипные, именно поэтому создавалось ощущение украинского хуторка, случайно попавшего в самый центр цивилизации. Здесь время разморилось и уснуло, не захотев бежать дальше, оно превратилось в Сирену из «Одиссеи», заманивало к себе усталых путников, брызгало им на ресницы тёплым дождём, шептало на ушко всякие прелести, небывалые слова о вечном блаженстве. Это хитрое и жесткое время здесь, на кисельных берегах молочной реки становилось добрым и романтичным, оно всем вокруг пело песни о непревзойдённом сыне своём – Николае Гоголе.
Если для того, чтоб увидеть этот волшебный мир надо ехать в баню, Линда согласна на баню.
«Прямо перед ногами плещется Днепр. За Днепром синеют горы и леса. Мелькает сверху закатное небо. Слышно как глухо внизу шумит вода, с трёх сторон, один за другим отдаются удары, мгновенно пробудившихся волн. Он не бунтует. Он, как старик ворчит и ропщет. «Ему всё немило, всё переменилось около него; тихо враждует он с прибрежными лесами, горами, лугами и несёт на них жалобу в чёрное море». Николай Васильевич Гоголь.
А вон и та гора, на которой мы были вчера. Говорят, там раньше замок стоял».
Вальдемар копался в своём багажнике с маниакальным остервенением, доставая сумку с атрибутикой, термосом, со сменой белья, чего-то ещё, чего он туда дома насовал. Когда Линда снова обернулась, его уже возле машины не было, он тихо исчез.
Они все вместе вошли в небольшую одноэтажную деревянную постройку, гордо именуемую «баней».
Линда не знала, есть ли в Греции общественные бани, но очень хорошо помнила, как её водили в детстве в знаменитые «Серные бани». Там было очень светло, просторно всё выложено бело-голубой мозаикой и пол был покрыт мокрыми азиатскими коврами. Это потом бабуля объяснила Линде, что в этих банях разрешено стирать ковры.
Линда переступила деревянный порог небольшого, тускло освещённого помещения, и дверь на пружине за ней с грохотом захлопнулась. Но, тут уже совсем не было страшно, здесь-то она уже не одна!
Андрюша с Сергеем быстро расставили камеры, Таня, приблизив листок к самому носу, что-то сверяла в блокноте, Иннеска отвернулась от всех и, прикрыв рот рукой, тихо разговаривала по мобильному телефону.
– А вот и наш Коля! – Линда не сразу разглядела внутри полутёмной, отделанной деревом комнаты, человека, одетого во врачебную робу, оказавшегося всеми любимым массажистом.
– Очень приятно! Линда! – Она протянула Коле руку.
Да… такой коже рук позавидовала бы любая гоголевская панночка. Если у Коли когда-то и были мозоли, то они давно истончились и стёрлись о кожу других людей, которые под умелыми пальцами профессионального массажиста превращались в силиконовых кукол и колыхались в такт его движений.
– Как вам у нас нравится? – Коля был очень любезен, – С вашего позволения, я налью вам немного моего чая из термоса? Это лечебные травы, я их сам собирал и настаивал.
Коля протянул ей красивую кружку с фотографией монастыря, от которой поднимался ароматный пар.
– Очень нравится, – Линда не врала. Её, как ни странно, в жарко протопленной бане начало знобить. Когда человек нервничает, его всегда знобит. Она отхлебнула лечебного настоя и, не ставя кружку на стол, зажала в ладонях.
– Ой-ёй-й! Коля, давай! – Это, хлопнув дверью с пружиной, в комнату ворвалось человек пять-шесть мужиков. Линда так оторопела, что не сразу смогла их пересчитать. Мужики были совершенно голые, с красными носами и болтающимися между ног штучками. Линда никогда не видела, как мужские штучки болтаются, смысле вживую не видела: вот так вот ей в жизни повезло…
Но, она тут же некстати вспомнила, как однажды очень давно смотрела фильм «Легенда о Лисистрате», и актёр Константин Райкин бегал по каменному забору со своей партнёршей нагишом. Типа, а чего тут стесняться если мы – древние греки. Тогда они насмешили весь кинотеатр «Красный партизан». А, у этих весельчаков в бане «штучки» висели и дёргались так смешно, что Линда просто не могла оторвать глаз! Они были похожи на знаменитую детскую игрушку пуговичку на резинке, «ё-ё» называется. Надо руку вверх резко поднимать и резинка то растягивается, то снова поджимается вверх. Это очень, очень, очень смешная игрушка.
Но, тут до неё дошло: «Тьфу ты чёрт! Это если они тут бегают со своими «пуговичками», стало быть, и Вальдемар сейчас тоже снова предстанет перед ней во всей своей красе. В купели было ещё выносимо, он по горло сидел в мутной воде, и они «взглядами не встречались», а что же будет сейчас?! И съёмочная группа надеется, что она, Линда, будет иже с ними голая скакать по бане?! Так, про «здоровое тело» она уже всё поняла, а почём нынче «здоровые мозги»?! Этой «верхней штукой», в смысле – «продолжением шеи», тоже изредка надо пользоваться. Здесь в сауне вместе с Володькой и Колей ровно десять мужиков, из них двое телеоператоры, а она будет … Ой мама! Пожалуй, они все сюда попали случайно, заблудившись по дороге из «Склифосовского» в «Кащенко!»