Булатный перстень
Шрифт:
Тут раздался крик.
— Дядька Ефрем! — кричал из сумрака парнишка. — Скажи господам — того молодчика в епанче, за которым посылали, на месте нет, на Адмиралтейской, куда-то убрался!
— Черт! — буркнул Михайлов. — Этого еще недоставало!
— Но там, где мы его поставили, ничего опасного быть не должно! — расстроился Новиков.
— Этот бездельник сыщет приключений на свою голову! Что же мы матери скажем?
Александре, продрогшей в мокрой одежде, недосуг было слушать перебранку. Она сказала, куда везти, и лодочка пошла нырять под мосты. Мысли в голову лезли разнообразные — панихида по Нерецкому
Добравшись до удобного места, Александра велела лодочнику ждать и поспешила домой.
Идти по грязной улице в одних мокрых чулках было неприятно — ну да для девицы, которая босиком бегала по унавоженному огороду, ничего страшного, — сия беда лечится турецким тазом с горячей водой и французским мылом.
Александра вошла в свой дом, была встречена в сенях стареньким Ильичом, который почитал своим долгом сидеть там ночами.
Ильич устроил целый переполох — закричал: «Нашлась, нашлась!», и тут же прибежали перепуганные девки, причем Павла с Танюшкой — в одних рубахах, а Фрося спать еще не ложилась. С воплями и причитаниями они повели мокрую голубушку-барыню в гардеробную — раздевать, согревать, мыть ей ножки, кутать ее в самое теплое, укладывать в постельку. Ильич был отправлен с тремя копейками к лодочнику.
— Семен где? Жив, цел? — спрашивала Александра.
— Жив, приплелся!
— Ему голову не пробили?
— До крови ушибли! Ему Ильич волосья вокруг раны выстриг, перевязал.
— Завтра пошлю за немцем…
— Не нужно немца, Ильич его сам вылечит!
Александра уже сидела полуголая, с ногами в тазу, а Фрося полотенцами сушила ей распущенную косу, когда ворвалась Мавруша в одной рубашке и ночной кофте, даже без чепчика.
— Сашетта, вы утонули?! — закричала она.
— Утонула, на том свете в Нептуновом царстве обретаюсь, — отвечала Александра.
— Ай, нет, нет… Госпожа Денисова! Поликсена не вернулась!
— Ах, еще и это… С утра пошлю к Арсеньевой. Коли Поликсене совсем уж не хочется у меня жить — отправлю ей вещи и заплачу старухе, чтобы…
— Нет, нет! Она не примет!
— Это что еще за блажь? — удивилась Александра.
— Не блажь! Мурашка… Поликсена — невеста господина Нерецкого! Вот почему она ушла! — и Мавруша снова опустилась на колени. — Госпожа Денисова, отдайте ей супруга! Она же вот-вот от него ребеночка родит!
Фрося тихо ахнула.
— Сдается мне, что ты, Мавренька, врешь, — спокойно и даже ласково сказала Александра. — Ты сама ведь в него влюблена…
— Да что — я? Я — дурочка! Мне только и надо, что его голос слышать!.. А она — она все ему отдала… Мне такого не смочь… Я, должно быть, меньше люблю, чем она… — И Мавруша заплакала.
— Поликсену я найду и прямо спрошу у нее, от кого дитя нагуляла! — крикнула Александра. — А тебе стыдно подругу к своим проказам припутывать, особливо теперь, когда Нерецкий попал в беду! Его спасать надобно, а не делить между монастырками!
— Как — в беду, отчего — в беду? — забормотала Мавруша, поднимая к Александре заплаканное лицо. — Это из-за вас?!
— Из-за меня?!
— Вы же за ним ушли, и вы были в мужском костюме!
— Ну и что?
— Значит, была дуэль!
— Какая дуэль, ради чего, опомнись! На него напали, мы убегали вместе на лодке, лодка опрокинулась, я выплыла, а его захватили злодеи. Теперь ясно?
— Ахти мне… — прошептала Фрося.
— Но зачем, почему?
— Фрося, мой маскарадный костюм по Мойке уплыл. И шляпа пропала. Где она слетела с головы — понятия не имею. Завтра не забудь — надо спосылать Андрюшку к Меллеру, чтобы пришел и снял мерки, буду шить новый. Да и вот что — напомни, чтобы Зверкову написала. К костюму нужна шпага, а те, что от покойного барина остались, мне уж точно не по руке, там чуть ли не рыцарские двуручные мечи. А Зубков оружие любит — как все кабинетные сидельцы… А модная аглицкая шпажонка не опаснее веера…
— Вы будете биться за него? — прошептала изумленная Мавруша.
— Я спозаранку в часть поеду, напишу явочную, пусть полиция тоже его ищет. Мы там шум подняли на Второй Мещанской, может, найдутся люди, что видели злодеев. А потом…
Александра посмотрела на правую руку. Перстень никуда не делся — сидел на пальце, тусклый и рябой, единственный в России… и не смыло ж его, не канул на дно Мойки!..
Тут же в голове связалась цепочка, словно бы кто орудовал там тамбурным крючком, тянул петельку за петелькой: от перстня к Павлушке, от Павлушки к его папеньке, а от папеньки — к тому разговору, который подслушала Александра накануне объяснения с Нерецким, к разговору, после которого любимый неведомо зачем умчался в Москву.
— А потом я еду к Ржевским. А ты, Мавренька, будешь сидеть дома. Попробуешь удрать — велю запереть в чулане.
— Но надо найти Поликсену!
— Без тебя найдут. И тогда я уж докопаюсь до правды. Деликатность мешала мне делать расспросы, но тут уж не до тонких материй. Поняла, монастырка?!
Мавруша, как ни странно, промолчала.
— А теперь ступай спать.
— Как же я засну, не зная, что с Мурашкой?..
— А я как засну, не зная, что с моим женихом? Помолюсь — да и постараюсь!
Выбивая из Маврушиной головы ту дурь, что связана с Нерецким, нужно было действовать сурово и решительно. Александра, впрочем, и не испытывала особой жалости к девчонке, которая бог весть чего насочиняла и даже оказалась интриганкой — бестолковой, но все же интриганкой. Рано или поздно Мавруше предстоит столкнуться с обычной жизнью во всей ее неприглядности и набить на чистом лобике несколько основательных шишек. Чем скорее это произойдет — тем лучше и тем больше надежды, что ближе к Рождеству она согласится выйти замуж за хорошего жениха, если его пошлет Господь, а не будет забивать себе голову бреднями о Нерецком.
Разумеется, уснуть не удалось, хотя девки постарались, и горячим напоили, и раскаленный кирпич в полотенцах в постель положили. Как спать, когда возлюбленный увезен бог весть почему и куда?
Кому и что сделал безобидный Нерецкий? Он, поди, и шпажному бою-то не обучен, а лишь музыке и стихосложению!
Придумать вину Нерецкого Александра не смогла — но одна мудрая мысль все же осенила ее: не в полицию бежать, там могут поднять на смех любовницу, потерявшую любовника, и искать похищенного примутся с превеликим промедлением, а сразу нестись к Ржевскому. Он послал Дениса с важным поручением в Москву, он ждет его из Москвы, так пусть он первый и узнает, что стряслось. Он в свете важная персона, сенатор, он поймет, что сие похищение значит!