Булочка
Шрифт:
Я слушала и недоумевала. Во-первых, я не курю и никогда не собираюсь начинать — это был всем известный факт. Во-вторых, неужели он так сильно переживал за меня? Для меня было шоком, что Л мог так реагировать на мои действия. Да и все остальные. Это было дико, и приятно, и, да блин, странно! Я… действительно была важна им? Кажется, будто только тогда я стала осознавать собственную ценность в глазах этих людей.
Вечером прошёл за очередным фильмом, который я так и не посмотрела, и подкравшимся осознанием того, что вот, я влюбилась.
====== Глава 1/4 ======
В любых отношениях наступают моменты, когда пора сделать шаг вперед. В эти дивные минуты обычно над влюбленными парит радуга гармонии, и все прекрасно. Но бывает и так, что один из влюбленных совершено
Мы сидели, нежились в нашем темном коридоре, и Л решил зайти чуть дальше поцелуев. Вполне нормальное юношеское желание. Я, естественно, запротестовала, что было легко объяснимо моей зажатостью, девичьей робостью и попросту тем, что я головой думала. Но именно в тот момент все действия, слова, прикосновения были так кстати, создавали такую атмосферу, что на пару секунд я потеряла контроль и позволила к себе прикоснуться. Горячие пальцы заскользили по моей коже, которая тут же ответила жаром и топотом мурашек, но тут же нечто стало скручиваться страхом в животе. Контроль был мгновенно восстановлен, и я снова стала возражать. Без лишних слов все вернулось в прежнее состояние, наполнило его еще большей нежностью, но все же что-то продолжало крутиться змеем во мне, и это что-то мне не нравилось. Прикосновения Л были приятны, но были слишком неестественны, новы для меня. Я испугалась, как пугаются всего неизведанного. Осознавая, что это — глупость, я всё же не могла переступить себя. И остававшееся до обеда время где-то «случайно» пропадала. Я не знала, как это объяснить, я не была готова к такому повороту. Единственное, что я ясно понимала: мне нужно было время.
Странные эмоции просто заполонили все вокруг меня. Вместо привычного веселого, полного воодушевляющих речей тихого часа я создала атмосферу Ада. Я бушевала не из-за чего, злилась и метала молнии. На кого-то обозлилась, ругалась. Народ смышлёный сразу связал это с Л, но я в упор отрицала его причастность к моему настроению. А после тихого часа, когда мы с Л все еще были порознь (индюк без предупреждения ушел кости на футбольное поле размять, в то время как я бесцеремонно отправилась в противоположную сторону), народ окончательно убедился для себя в том, что был прав, чем выводил меня еще больше. С одной стороны, я была рада, что его нет рядом, с другой, меня стало мучить сомнение, а не обиделся ли он на меня.
Настроение было и без того плохое, а в сложившихся обстоятельствах, вообще ужасное. За меня стали беспокоиться, пытались как-то расслабить, но все только портили, задавая тучу вопросов…
Я сидела на балконе, приводя в порядок бедлам на своей голове, как вдруг услышала Алин смех. Меня стало интересно, где она, и я принялась вглядываться туда, откуда доносился ее голос. Каково же было мое удивление, когда я вдруг заметила Алю, которая стояла под балконом Л и премило с кем-то болтала. Прислушалась — конечно же, мужской голос, но расслышать, чей — сложно. Так к основному блюду — злости — был подан гарнир из удивления и ревности. Мой мозг сразу начал прикидывать, как бы оказаться там же, но чтобы мое появление было обусловлено чем-то и не вызывало вопросов. За минуту (а больше сидеть на месте я была не в состоянии) мне ничего лучшего не пришло в голову, чем просто взять и пойти прямо к ним в комнату, чтобы уже там со всем разобраться. Было лишь пару нюансов. Первый — в мужские комнаты было никак не попасть: это было запрещено. Второй — все равно даже для меня нужен был предлог, так как в мои планы не входило, чтобы у кого-то появилась хоть малейшая мыслишка вроде той, что я прилетела лишь оттого, что сидела и тупо ревновала. Нужен был предлог, да? Предлог подвернулся. У меня была их пена для бритья (одолжила на ночь, чтобы всех разукрасить), и ее, очень удачно, нужно было отдать сегодня.
Решение было спонтанным, а мои Боги любят спонтанность, поэтому в комнату прямо мне удалось прошмыгнуть мимо медсестры (просто госпожа беспалевность лвл 99, сама от себя иногда в шоке).
— Не подходи ко мне ближайшее время. Мне надо привыкнуть и… — перебил он.
Мне не дали объясниться до конца, так как в комнату вдруг стал ломиться какой-то мужчина. Реально ломиться, а парни тормозить его, чтобы, не дайте Боги, выяснилось мое присутствие в запретной зоне. Как они лгали и выкручивались, не впуская мужчину в комнату, эта была просто комедия. Они такую чушь несли, такие обманные маневры придумывали и на какое-то время им удалось его отвлечь и спрятать меня, оставалось только переждать, но Л вдруг схватил меня за руку и силой вытащил из мужского отдела.
После моих слов его будто скрючило. Я не подумала, как это будет звучать и как это все отразится на нем. Я не хотела его оттолкнуть — лишь хотела немного притормозить, но он все понял по-другому, и в этом я его не виню. Он тащил меня за руку, невзирая на крики проходящих мимо и полное недоумение всех. Мне было весело, я смеялась, а он был взвинченный и почти на срыве, что я опять-таки, спустя время, поражаюсь, как он не прибил меня на месте. Он до сих пор не был даже одет целиком! Но это я осознала только потом, когда мы уже стояли в безлюдном дальнем коридоре; я хохотала, а он странно пыхтел. Л что-то недовольно сказал мне на прощание и быстро ушел разгребать беспорядок, что я навела на этаже. Он оставил меня одну. А я не сразу осознала, что шла затем, чтобы убедиться, не обижен ли он, но сама же стала причиной его бешенства.
Вечером я репетировала с Алей (к слову, она постепенно отходила от своей влюбленности, и больше никаких казусов не выходило). Она готовила номер на конкурс, я ей помогала его корректировать, давала советы. В самый разгар репетиции, когда я уже босиком скакала по залу вместе с ней, изрывая душу в танце, на пороге появился Л. Он стоял и наблюдал за мной. Было бы интересно узнать, что он думал в те минуты (наверное, «господи, что за бешеные танцы шаманов»). И когда наша репетиция закончилась, он захлопал в ладоши и «наконец» был замечен мной. Я с осторожной улыбкой вышла к нему, и состоялся очень длинный разговор.
До этого момента я разговаривала с парнями его комнаты. Меня просили заранее предупреждать о своих визитах, чтобы они успевали прятаться во избежание драк и смертей, так как мой парень (пропустим часть с нецензурной лексикой) — псих. Я в недоумении смотрела на них, в то время как они объясняли, что после того, как я зашла на огонек, Л как с цепи сорвался. Чуть дверь не была сломана. И переносица глупенького Алеши, который ну очень не вовремя стал возмущаться, мол, какого лешего я делала в их комнате. Потом Л орал так, что пришел воспитатель… На которого Л тоже наорал благим матом, за что получил от него устных люлей (это был тот самый горячий 41-летний). В общем, из-за моего прихода все вверх дном перевернулось в их комнате, а после им еще и от взрослых влетело.
Мы стояли с Л в коридоре и не знали с чего начать. В этот день косяков было много, и между нами творилась какая-то чертовщина, но так не должно было продолжаться. Я больше не хотела, чтобы он был где-то не рядом. Минутное замешательство, и нас понесло: мы рассказывали и рассказывали о своем дне, о том, что чувствовали, когда проходило то или иное событие, о том, как мы со всеми ругались, бушевали, как крыша ехала. А потом долго смеялись, когда все это осознали. Мы оба поняли ситуации не так, как было на самом деле. Оба дурили и были готовы дурить дальше не из-за чего.