Бульвар Постышева
Шрифт:
Девушка-толстушка подняла пакет с вином и пивом, которое купил Архип, встала и пошла, как будто ничего не замечая, в сторону девятиэтажек.
— Осади пакет, сука! — крикнул ей Архип, отбиваясь от ударов. — Куда поперла, кобыла. Стоять!
Эти оскорбления в сторону девушки, казалось, придали силы двум его противникам, и Архип понял, что выдыхается. Он пытался двигаться в сторону толстой твари, но она не сбавляя ход, уходила, а старый Седой и синий Молодой не давали Архипу вырваться, и продолжали тыкать его кулаками, куда попало.
Зашевелился Ринат.
Молодой тут же, увидев это, и опять бросился к нему.
Архип вырвался и поспешил на помощь Ринату. Достал Молодого, и понеслась один на один возле корда.
Пока они бились у бортика, Ринат всё ещё лежал на земле и ворочался. А Седой и девушка куда-то незаметно испарились. Молодой, это тоже заметил, и сразу перепрыгнул через бортик хоккейной коробки, пообещав Архипа после пришить, рванул через корд и исчез в темноте и в кустах.
Архип поднял Рината.
— Жив?
— На… эт…вс…а, — Ринат выговаривал какие-то междометия.
— Жив, — понял Архип. Немного разбито лицо, да белые брюки и рубашка в грязи. Крови почти нет. Это чепуха. — Нормально.
Архип почувствовал, как он устал, стоило миновать напряжению. У него самого кровь сочилась из губы, и немного горело ухо. Но это пустяки, а вот то, что так сильно запыхался — это плохо. Нужно бросать курить! И пить меньше. (Суки, пакет утащили, ублюдки!)
— Пошли домой, — сказал он Ринату и, не принимая возражений, повел его к дому.
Заведя Рината в подъезд, Архип помог ему подняться на третий этаж, оставил около двери, а сам вернулся в павильон за вином для Юльки и пивом, на всякий случай.
Продавщица посмотрела на него с тревогой, заметив кровь и то, что Архип был частично в грязи.
— Ерунда, — сказал ей Архип. — Я твоего до дому доставил. Побоксовались немного с бродягами. Мне того же, как в прошлый раз: «Клеопатру и два пива». Потерял я сумку.
Выпалив всё это на одном дыхании, он опять задохнулся. (Точно, курить бросать надо! Здоровья вообще нету!)
Юлька так и не поняла, из-за чего он подрался.
— Зая, на Бульваре нет причин, из-за чего дерутся. Выпили лишнего, ляпнули лишнего — понеслась! А, — фигня! Сейчас я умоюсь, и винца попьем.
Архи пошел переодеться в дальнюю комнату (окно которой выходило к корду), и что-то его дернуло посмотреть в это окно.
Около лавочке, на которой они только что сидели, по асфальту каталось белое пятно, которого пинали несколько человек. Седой и Молодой там тоже были.
«Какого хера ты выполз, дебил?!» — выругался Архип, метнулся в темнушку, открыл сейф, вытащил ружье, быстро собрал его, сунул два холостых патрона в стволы… и ещё два с мелкой дробью на всякий случай сунул в карман.
— Ты это куда? — испугалась Юлька.
— Пойду уродов разгоню, — ответил Архип, запрыгивая в кроссовки, — закрой за мной.
И он побежал вниз по лестнице.
За домом толпа была гораздо больше, чем виделось из окна. Но всё больше бабы, так показалось Архипу. Он подлетел к мужикам, которые пинали Рината, и заорал: «Стоять, пидарасы!» Все тут же остановились. Ружьё остудило пыл. Ринат, теперь уже весь в крови пытался подняться.
— Рви домой! — крикнул ему Архип, а остальным добавил: — Дернитесь — захуярю сразу!
Ринат еле поднялся и побрел в противоположную сторону. На него не обращали внимания. Всё было приковано к ружью. Первым нарушил молчание Седой.
— Ты, чё, пацан? Завязывай. Нельзя так, — и стал медленно подходить к Архипу.
За ним медленно двинулись все.
Ринат уходил в другую сторону.
— Стоять я сказал! — Архип направил стволы на Седого.
— За что стрелять-то будешь? — Седой все равно надвигался.
Похоже, у этого мужика опыт ведения переговоров в подобных ситуациях был не малый. По замашкам Архип ещё прошлый раз определил, что он отторчал много времени и лет. Да и дружок его молодой такой же. Тот тоже надвигался. Но с другой стороны. Остальные медленно шли следом. Некоторых он раньше видел — местные наркоманы. Похоже, обдолбанные в усмерть. «Как упыри! — определил Архип. — Сейчас повеселимся!»
— Стоять! — Архип непроизвольно сделал шаг назад.
Это был провал!
Седой сразу же оказался в шаге от него.
Не было больше времени думать.
Архип с размаху прикладом ударил седого в челюсть. Приклад разлетелся в щепки. Седой укатился к корду, как в кино, только ноги мелькали. Тут же завыли бабы и бросились на Архипа. Одна громче всех орала:
— Я беременная! Стреляй в беременную женщину, сука! Стреляй.
Архи вообще-то не собирался стрелять — думал так напугает. Ошибся. А теперь вот и от ружья почти ничего не осталось. Хотя, оно ещё могло бабахнуть — приклада нет, а спусковой механизм на месте и патроны в стволах. Кто знает, что они холостые? Так-то оно так, но все видели, что оно разлетелось! Делать оборачивалось неприятностью.
Седой, держась за лицо, таки поднялся.
«Во, крепкий, гад!» — промелькнула мысль.
Ринат завернул за угол дома.
«Всё! — решил Архип. — Сваливаю!»
Он развернулся и ломанулся со сломанным ружьем к своему подъезду, желая успеть заскочить домой.
Толпа, потеряв страх, рванулась за ним.
Только на площадке он понял, что ключи остались в дверце сейфа. Он быстро постучал. Внизу в подъезде уже слышался рев. Вурдалаки приближались. Первые двое — Седой и Молодой, уже стояли перед ним чуть ниже на лестнице.
Юлька начала щелкать замками.
— Не открывай! — крикнул ей Архип.
Седой схватил за стволы и отвел их в сторону и вверх.
Архип понял, что отпускать ружье он не может. Попытался вырвать, но не удалось. Молодой ударил его пустой бутылкой по голове. Бутылка рассыпалась. Архип почувствовал удар, но не понял, что это больно. Баба, которая больше всех пищала: «Я беременная», ткнула ножом Архипу в бок. Архип успел поставить локоть, лезвие вошло в руку. Пнув её в лицо, да так сильно, что она вылетела из своих тапочек и упала на площадке между этажей, разбив окно, Архип перехватил раненой рукой цевье ружья, которое всё пытался выкрутить у него Седой, и освободившейся рукой выдернул нож из руки. На секунду все отпрянули назад, как только увидели, что Архип с ножом. Архип размахнулся и со всей силы коряво ударил стволами ружья в толпу. В кого-то попал. Кто-то завыл. Но нож, звякнул и вывалился из рук. Остались только стволы в его руках.