Бунтарь. За вольную волю!
Шрифт:
– Что делать будем? Кушать надо, спать где-то. Есть два пути, как я думаю. Первый – податься к царевичу Дмитрию, он сейчас на Брянщине, в Москву направляется. А второй – уйти от Москвы и Тулы подальше, богатеньких пощипать, чтобы жизнь мёдом не показалась.
Задумались парни. К войску Дмитрия примкнуть – многие заботы снимутся. О пропитании заботиться не надо, об оружии. Куда царевич прикажет идти, туда пойдут. Михаил знал, куда новый самозванец пойдёт, в Тушино, где большим лагерем встанет. Но и его разобьют, хоть и польская поддержка войсками и деньгами будет.
И у маленькой шайки плюсы и минусы есть. Небольшой группе легче укрытие найти, пропитаться.
Молчание парней затянулось. Михаил уже решил рукой махнуть и жить единолично. Один из парней, Кир Власов, спросил:
– А кто атаманом у нас будет?
– Вам решать.
– Чего тут думать? Если ты, так я согласен.
Остальные согласились, поддержали. Так Михаил атаманом разбойничьей ватажки стал. Он смотрел правде в лицо. Они именно ватажка, шайка разбойничья, и не иначе. Не работать собираются, а грабить богатеев, тем и жить. По Марксу – Энгельсу, экспроприация экспроприаторов. Ну не идти же свергать царя на Москве? У него рать, сила. И сломить её может только другая сила, большим числом. На устои государства Михаил посягать не думал. А парни о таких высоких материях не мыслили. У них думки попроще – поесть досыта, вина хмельного выпить, боярина-злодея и кровопийцу ограбить, наказать. День прожить в сытости и тепле – уже хорошо. О том, что завтра будет, никто не думал. Михаил условие поставил.
– Подчинение полное! Кто не согласен, в ватажке не держу.
Одному всегда плохо. Человек – существо общественное. Соратник рядом поможет, выручит в трудную минуту, поделится последним куском хлеба. То, что парни его атаманом выдвинули, конечно, льстило, но и ответственность большая. Теперь он, а не Болотников или его воеводы должен заботиться о пропитании, ночёвках, оружии да многом ещё. А ещё – куда направиться? На запад, так там очередной Лжедмитрий. В Москву? Упаси бог! Остаются южное и восточное направления. Почему выбрал восточное, сам не понял. Скорее всего, подспудно в голове сидело – неспокойно на юге. Именно там себе Болотников холопов в рать набирал, соблазнял посулами, сейчас там неспокойно. Владимирская или Нижегородская губернии привлекали. И живут зажиточно, одна Желтоводная ярмарка у Нижнего чего стоит, и волнений там не было.
До темноты шли, удаляясь от опасной сейчас Тулы. Местность холмистая, леса полями перемежаются. На ночь в лесу устраивались, не впервой. Михаил по обыкновению устроился под разлапистой елью. Даже в дождь под елью сухо и утром росой не накрывает. Да и мягко на подстилке из опавшей хвои. Парни, уставшие за переход да натерпевшиеся волнений, пока из Кремля и города выбирались, уснули быстро. А Михаилу сон в голову не идёт, мысли одолевают. Правильно ли он сделал, сбив ватажку? Не лишит ли их жизни? А ещё – чем кормить, где взять оружие? В принципе, на ватажке он не настаивал, это выбор парней. Решив так, почувствовал некоторое облегчение и уснул. Утром проснулся от перестука тележных колёс. Привстал, прислушался. Лошадь одна и телега одна. Растолкал парней.
– Телега! Тихо только. Ты – лошадь под уздцы хватаешь, вы двое на ездового. Не бить, сразу топор отобрать.
Топор – не только плотницкий инструмент. Для крестьянина в поездках и оружие. На своём подворье оружием вилы являются, вне избы – топор. Есть у скульптора Шадра такое произведение «Булыжник – оружие пролетариата». А для крестьянина – топор. В умелых руках оружие грозное и эффективное. Конечно, крестьянина грабить – последнее дело. Что у него взять,
– Ты кто такой?
А сбоку уже парни – Аким Текутьев и Афанасий Бочкин.
– Приехал, дядька! Да ты не пужайся, живота не лишим. Что у тебя под рогожей?
Афанасий сразу руку под облучок, топор вытащил, за пояс себе определил. Михаил сзади телеги стоит, наблюдает, как парни действуют, подстраховывает.
– Дык, репу в Тулу везу, барин приказал.
Афанасий рогожу откинул. В самом деле репа, в сыром виде вполне съедобная, не только в пареном.
– Мы возьмём немного, дядька. Ты не обижайся, жрать охота.
Набрать бы репу, да не в чего. Один из парней рубаху снял, туда нагребли. Михаил рукой махнул, все в лес пошли. Ездовой несколько раз обернулся, не веря, что отделался легко. Лошадь тронул. Ватажка в лес отошла, дабы с дороги видно не было, репу разделили на равные кучки, очистили, грызть начали. Репа плотная, сочная, на зубах хрустит, сладкая, с лёгкой горчинкой. С голодухи слаще мёда. В Кремле поголодать пришлось, когда залило и припасы съестные испортились, а вчера весь день не ели. Голод утолили, а главное – топор есть. Михаил рассудил – мужик из деревни или села ехал, значит – им в ту сторону по дороге идти надо. Ездовой про барина говорил, разузнать надо, где изба богатея, и напасть.
Полчаса отдыха парням дал.
– Подкрепились? Теперь поднимайтесь.
Повёл их по дороге. Версты через две небольшое село показалось, видна колокольня церкви.
– Стоп! Всем сесть или лечь. Посмотреть надо, где барская усадьба.
– А зачем садиться? – спросил Афанасий.
– Чтобы тебя меньше видно было. Нахрапом в село идти нельзя, вдруг там стрельцы или дворянин свою малую рать имеет? Попадём, как кур в ощип. Сначала присмотреться надо, а потом действовать быстро и решительно. Ясно? Наблюдаем все.
В селе спокойно, посторонних не видно. Главное – стрельцов нет, их униформа всегда заметна. Кафтаны в зависимости от полков зелёные, синие, красные. А у селян одежда одинаково унылая – серая, чёрная, пачкается меньше. Село небольшое, об одной улице, проглядывается насквозь. И большая изба, с поверхом, в селе одна, явно барина. Только стоит для ватажки неудобно, в центре, недалеко от церкви. Конечно, богатеи на окраине не селятся, их в центр тянет. Вопрос только – добр ли барин, справедлив ли? Если к селянам хорошо относится, вступятся крестьяне за него, как бы и ватажников не побили. А коли злыдень, так и не поможет никто, смело грабить идти можно. Колебался Михаил. Тем временем ворота усадьбы распахнулись, выехал возок – одноколка. Кто не знает – об одной оси. И повернул возок в их сторону.
– Парни – вы двое, по ту сторону дороги! А мы с Афанасием с этой стороны. Действуем, как с нонешним мужиком на подводе. Я сигнал дам кукушкой.
Залегли в кустах. Из села выходит дорога, после села расходится в две стороны. Куда одноколка поедет? На развилке вправо повернула, к ватажке. Возок всё ближе, в нём один человек, явно барин, судя по кафтану. Когда до лошади несколько метров оставалось, Михаил закуковал кукушкой. Кир на дорогу выбежал, лошадь за уздцы схватил. Да и остальные не медлили, бросились к возку. Барин вскочил, парней плёткой стал охаживать, крича при этом: