Бурбон и ложь
Шрифт:
Я не готов к этому разговору. Черт, мне нужно поговорить с Лейни, прежде чем делиться чем-то еще с Делом.
Он барабанит пальцами по столешнице.
— Хорошо. Я буду здесь, когда ты будешь готов. Увидимся в четверг?
Я киваю ему, когда он уходит.
— Звучит неплохо, Дел. — Я надеюсь, что так и будет. Что он не будет обижаться на меня за то, что я двигаюсь дальше. Внезапно я чувствую, что мне становится легче дышать.
Когда я оборачиваюсь, Хэдли направляется к двум парням, которые что-то спрашивают у нее в центре
Я облокачиваюсь на стол и делаю глоток своего теплого пива.
Линкольн усаживается рядом со мной и повторяет моё движение.
Мы оба наблюдаем за Лейни, как она покачивается в одиночестве, а вокруг нее собираются пары.
— Я собираюсь пойти и потанцевать с этой красивой женщиной…
Да пошел он. Я свирепо смотрю на своего брата, прежде чем снова перевести взгляд на танцпол. Я нахожусь в состоянии войны с самим собой — между тем, чего я хочу, и тем, могу ли я принять тот факт, что мне позволено этого хотеть.
— После того, как я поколотил Ваза той ночью, я забрел в «Hooch». — Я искоса смотрю на него. — Я забыл, что у Фи день рождения. — Вздохнув, я сжимаю костяшки пальцев. — Я чувствовал себя куском дерьма из-за того, что забыл об этом.
— Господи, Грант. — Он проводит рукой по волосам. — Ты думаешь, что помнить кого-то означает перестать жить. Я не знаю, когда ты решил, что это так. Я скажу тебе прямо сейчас — если бы Фиона или Оливия были здесь и услышали, что ты поставил свою жизнь на паузу после того, как они лишились своей, они бы, блядь, влепили тебе пощечину.
Я заливаюсь смехом. Он прав, они бы так и сделали.
— Тебе не нужно выбирать. Ты любил кого-то. Но твоя жизнь продолжается. Ты можешь делать все, что хочешь, ты уже большой мальчик. — Он окидывает меня взглядом. — Ты вырос, это точно.
— Иди в жопу, — смеюсь я.
— У меня тоже есть проблемы, но Лейни добралась до тебя. Ты изменился с тех пор, как она появилась здесь. И не в плохом смысле. В том смысле, что я снова начинаю вспоминать, почему мне нравится мой младший брат.
Я отпиваю пиво и качаю головой.
— Что бы она ни скрывала и о чем бы ни лгала, Линк, это приведет к беспорядку. Я это чувствую.
Он вздыхает и смотрит на меня.
— Все мы о чем-то лжем, Грант. Мы делаем это, чтобы справиться с тем, что выпало на нашу долю. И ты уже много лет присматриваешь за мной и Эйсом. С каких пор тебя пугает небольшой беспорядок?
— Такое ощущение, что это вы заботитесь обо мне, а не наоборот.
Он делает глоток из своего бокала с прозрачной жидкостью, которая, как я предполагаю, является самогоном.
— Это не тот Грант, которого я знаю. Тот, которого я знаю, слушает и позволяет остальным сохранить лицо. Он тот парень, который знал, что возвращение домой — это
Он смотрит вдаль, на реку, и, вздохнув, говорит:
— Жизнь слишком непредсказуема, чтобы беспокоиться о приличиях. — Он подталкивает мою руку локтем. — Отпусти себя.
Звучит просто. Действуй. Живи и наслаждайся. Собирай осколки, если ничего не выйдет, но я уже до чертиков боюсь, что потеряю ее.
Он отхлебывает остатки своего напитка и хлопает в ладоши.
— А жизнь слишком коротка, чтобы наблюдать за ней со стороны.
Я знаю, что он собирается сказать. Точно так же, как я знаю, что он собирается подкатить к женщине, которая полностью завладела моими мыслями, и я не могу этого допустить. Я допиваю свое пиво.
— Итак, я собираюсь попытаться…
— Никаких шансов, — отрезаю я и не оборачиваюсь. Он знал, что этого будет достаточно, чтобы подтолкнуть меня. Я ни за что не стану смотреть, как он танцует с ней.
Я приняла решение. Я выбираю жизнь.
Я нахожу ее у края танцпола. Как раз в тот момент, когда она собирается шагнуть с него, и ее взгляд устремлен вниз, туда, где танцевальная площадка встречается с травой. Но ей это не удается, потому что я беру ее за руку и тащу за собой. По инерции она поворачивается и идет обратно к центру танцпола. Остановившись в небольшом пространстве, где между покачивающимися парами есть немного свободного места, я поворачиваюсь к ней лицом и притягиваю ее за руку поближе, чтобы заключить в свои объятия. Туда, где тебе самое место, сладкая.
Ее глаза ищут мои, спрашивая, что я делаю или откуда я взялся. Я крепче держу ее руку и прижимаюсь как можно ближе к ней. Запрокинув голову, она встает на цыпочки, и мы покачиваемся в такт музыке.
— Ты скрывался от меня, — говорит она, обращаясь ко мне именно так, как и следовало ожидать.
— Я знаю.
— Почему? — Она хмурится.
— Ты пугаешь меня, женщина. — Она вздыхает, и я смотрю на нее сверху вниз, всего в нескольких дюймах от меня. — С того момента, как ты появилась, я чувствую, что не могу перевести дыхание. Я забыл об обещаниях, которые давал. Себе. Другим людям. Ты пошатнула все, что мне казалось незыблемым.
Мои губы задерживаются возле ее уха. Я не хочу, чтобы кто-то это услышал.
— Я знаю, что ты лжешь о том, кто ты есть.
Она пытается отстраниться, но я держу ее крепко. Рука, которой я обнимаю ее за поясницу, сгибается, когда я пытаюсь прижать ее к себе. Я уже почти не слышу музыку и не вижу пары, двигающиеся вокруг нас в своем ритме. Я вижу только ее. Чувствую ее.
— Если ты думаешь, что я тебе что-то должна, то ты ошибаешься. Я не собираюсь давать мужчине то, чего он не заслуживает. Больше нет. — Она стискивает зубы. — Отпусти.