Бурбон и ложь
Шрифт:
Мы поворачиваем туда, откуда только что ушли, возвращаясь из темноты обратно к толпе. Мы подходим к последним рядам столов для пикника, где Хэдли и Эйс сошлись в каком-то поединке взглядов. Я наклоняюсь к Лейни.
— Думаешь, ты сможешь уговорить Хэдли подвезти тебя домой? Если ты уедешь со мной прямо сейчас, этим летом все только об этом и будут говорить.
Улыбаясь, она обводит всех взглядом. Надо отдать должное большинству любопытных людей в Фиаско, они не слишком явно подсматривают или подслушивают. Именно тот факт, что ни один человек не
— Я иду домой или…?
Слишком просто. Я ухмыляюсь в ответ на этот вопрос, не давая ей закончить.
— Ты кончишь как минимум один раз на мой язык. И дважды на мой член, если я не облажаюсь.
Она прикусывает нижнюю губу, чтобы улыбка не расплылась на ее лице.
Я провожу рукой по ее бедру и сжимаю его, прежде чем придвинуться немного ближе к Эйсу.
— Эй, парень, мне нужно бежать, пока не начался фейерверк.
Его глаза встречаются с моими.
— Да, хорошо.
Резкий тон его голоса нельзя назвать редкостью, но он выглядит более раздраженным, чем обычно. Хэдли улыбается мне, наконец-то отвлекаясь от моего брата.
— Лейни, мы можем, пожалуйста, найти немного жареного теста46?
Я поворачиваю туда, где припарковался, у обочины парка Фиаско, и изо всех сил стараюсь не улыбаться, как восторженный ребенок, когда слышу, что Лейни просит ее подвезти.
Глава 28
Лейни
— Наконец-то ты это заметила.
Я запихиваю в рот кусочек сладкого теста. У меня такое чувство, что я знаю, что она собирается сказать. То, как я растворилась в Гранте на танцполе, не осталось незамеченным.
— Что заметила?
Она держит руль коленом, пока отрывает очередной кусок теста. Пожевав секунду, она убавляет звук, пока мы едем по дороге к винокурне.
— Этот мужчина положил на тебя глаз с тех пор, как ты приехала. Чего бы он ни пытался от тебя добиться… — она делает паузу, чтобы искоса взглянуть на меня, и усмехается, — у него получается.
В моем кармане пищит телефон.
БИ: Проверяю.
Она как большое ведро воды. Напоминание о том, что я здесь не просто начинаю все с чистого листа, а прячусь от другой жизни. Пытаюсь начать все заново, опасаясь, что что-то или кто-то догонит меня.
ЛЕЙНИ: Привет! Здесь все хорошо.
Более чем, блядь, хорошо, Би. Перестань мешать мне жить.
Я опускаю окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Я не собираюсь зацикливаться на том, что это уже вторая ее проверка на этой неделе. Вместо этого я высовываю пальцы в окно, касаясь влажного воздуха, проносящегося мимо, и чувствую, как влага собирается на кончиках пальцев.
— Что это вообще значит — положил
— Он Фокс, так что неизвестно, что он задумал — просто уложить тебя в постель. Или заставить влюбиться в него. В любом случае, он собирается получить от тебя то, что хочет. — Она замедляется, когда мы приближаемся к нашим домам. — Грант — спокойный мужчина. Или, по крайней мере, был таким. Многие забыли, но я помню прежнего Гранта. И он настойчив, когда чего-то добивается.
— И это что-то — я.
Она смеется.
— Но я думаю, что этот тупой идиот забыл о своем первоначальном плане и просто влюбился в тебя.
Я опускаю козырек и вытираю тушь, немного размазавшуюся под глазами, затем достаю из сумочки красную помаду.
Ведь именно это мы и делаем, не так ли? Падаем.
Я наношу немного красной помады на скулы, чтобы придать им цвет, чуть-чуть подкрашиваю нижнюю губу, просто чтобы освежить.
— Кстати, ты отлично выглядишь.
Машина останавливается, и я открываю дверь.
— Это подъездная дорожка к дому Гранта.
Она ухмыляется.
— Я избавляю тебя от необходимости далеко идти.
Я не могу сдержать улыбку. Точно так же, как не могу припомнить, чтобы у меня когда-либо была такая подруга, как она. Такая проницательная и непредвзятая. Приятно проводить время с человеком без скрытых мотивов и подковерной борьбы.
Закрыв дверь, я наклоняюсь к окну.
— Это плохая идея?
— Я думаю, что плохие идеи, о которых ты говоришь, в конечном итоге запоминаются больше всего. — Она слишком агрессивно вздыхает, откидывая голову на подголовник. — Он хороший человек, Лейни. И из всех, кого я знаю, именно ему не помешает немного развлечься, даже если это плохая идея.
— Спасибо, Хэдли.
— Поблагодаришь завтра, когда расскажешь о том, сколько раз он заставил тебя… — Она сигналит, а затем срывается с места.
Я все еще смеюсь, когда поднимаюсь по ступенькам крыльца и стучу. Проводя руками по передней части платья, я вдруг отчетливо осознаю, что нижнее белье под ним симпатичное, но совсем не свежее после целого дня гуляний и танцев.
Но эти мысли улетучиваются, когда Грант распахивает дверь со своей фирменной ухмылкой, в той же футболке и джинсах, что и полчаса назад. Почему сейчас он выглядит еще сексуальнее? Может быть, это из-за предвкушения того, как он снимет с себя все это.
Не говоря ни слова, он наблюдает, как я пожираю его глазами в дверном проеме. Но как только я пытаюсь заполнить тишину, он обнимает меня за талию и притягивает к себе.
Мы пересекаем порог и оказываемся в доме.
— Хэдли высадила тебя прямо у входа, не так ли?
— Она догадалась. Сказала, что избавит меня от необходимости далеко идти.
Он убирает мои волосы за плечо.
— Хэдли — не самая большая сплетница. Я беспокоился о Гризе и его девочках.
Джулеп лает с дивана в гостиной, и я не могу сдержать смех, когда смотрю на нее.