Бурбон и ложь
Шрифт:
Я тянусь вниз и нащупываю свои боксеры, чтобы вытереть беспорядок, который я устроил на ее груди, пока она расслабленно лежит на кровати. Прижимаясь к ней своим удовлетворенным телом, я целую ее в губы, ненадолго останавливаясь, чтобы улыбнуться ей. Она улыбается в ответ. Тогда я наклоняюсь еще раз, прежде чем сказать ей:
— Солги мне, если придется, но, пожалуйста, скажи мне, что мы собираемся сделать это снова.
— Не нужно, — говорит она, проводя пальцем по моей спине, когда я ложусь на нее сверху. — Я тоже еще
Она закрывает глаза и лениво улыбается, приходя в себя после всего, что мы только что сделали. Такая красивая. Я провожу пальцами по ее рукам и плечам, погрузившись в свои мысли.
В тот момент, когда она поцеловала меня, я понял, что больше никогда не захочу никого другого. Я не планировал, что в моей жизни кто-то будет. Но я хочу попробовать. С ее обнаженным телом, прижавшимся ко мне, я чувствую, что наконец-то обрел свое место.
Глава 30
Лейни
Грант Фокс грязный. Даже после того, как мы вместе приняли душ, когда мы засыпали, он шептал мне на ухо самые непристойные обещания.
— Я не могу перестать представлять, как мой член погружается в твою красивую киску. И она, — его пальцы проводят по моим губам, — такая чертовски красивая.
Он разбудил меня, когда устроился между моих ног. Не сводя с меня глаз, он медленно ласкал меня языком, пока я не кончила.
— Ты становишься еще слаще, как кончаешь. — Обнимая меня, он провел губами по моему плечу. — Не думаю, что я когда-то пробовал что-то настолько вкусное.
На этот раз я просыпаюсь от того, что он обнимает меня, его рука лежит у меня между ног, и лишь один палец слегка касается моей киски. Я почти решаю, что он спит, лаская меня во сне, но когда я оглядываюсь через плечо, то вижу, что он ухмыляется с закрытыми глазами.
— Все еще голоден?
Я вижу, как его губы подрагивают. Он красивый мужчина. Даже вблизи, с растрепанными волосами и припухшими от усталости веками, он невероятно сексуален.
— Не уверен, что когда-нибудь перестану хотеть тебя.
Его рука движется вверх, притягивая меня ближе. Я не сдерживаю улыбку, которую вызывают эти слова. Вот что я должна чувствовать. Хотеть, чтобы кто-то не прекращал обнимать тебя. Прижимал к себе еще крепче и теснее. Невозможно не думать о том, что он сказал: «Как же мне теперь не влюбиться в тебя?»
В животе у меня урчит так громко, что он поднимает голову, чтобы заглянуть мне в лицо.
— Твой желудок согласен со мной.
Он целует меня в плечо, а затем одним быстрым движением встает с кровати. Не думаю, что сейчас мое
Он шагает по комнате, в которой царит полумрак, тот серый утренний оттенок, который появляется незадолго до того, как солнце решит показаться над горизонтом. Из панорамных окон открывается прекрасный вид, но меня это не волнует. Я слишком занята тем, что любуюсь этим обнаженным мужчиной, рассматриваю его тело от широкой спины до симпатичной упругой задницы. Ее хочется укусить.
Впервые я могу по-настоящему рассмотреть татуировку в стиле каллиграфии, которая проходит чуть выше V-образных мышц тянется вдоль его бока к спине.
— Мне любопытно узнать об этом…
Он смотрит вниз, туда, куда устремлены мои глаза, и улыбается мне.
— Мы с братьями сделали ее, когда были моложе. Думали, что это хороший способ помнить о маме. Она так называла нас и нашего отца. Ее бурбонные мальчики. Он проводит большим пальцем по чернилам, до которых может дотянуться. — Я мало что помню о ней, но это я помню.
Бурбонные мальчики.
— Как давно…
Он натягивает пару спортивных штанов.
— Мне было девять, когда мы их потеряли.
О боже. Он вырос без обоих родителей. А я и не знала.
— Автокатастрофа. Они мало что делали друг без друга. Отец говорил нам, что на этой земле нет никого, с кем бы он хотел быть, кроме моей мамы. Любил ее очень сильно.
Он улыбается, глядя на свои руки.
— Это было тяжело. Всем нам, потерять их обоих вот так. Но я не думаю, что мой отец прожил бы долго, если бы умерла только моя мама. Потребовалось много лет, чтобы понять, что так и должно было случиться.
— Значит, Гриз растила тебя с девяти лет?
Он кивает.
— И моя бабушка. Гриз женился во второй раз, когда мой отец был еще молод. А потом мы потеряли ее, когда я заканчивал среднюю школу.
У меня на глаза наворачиваются слезы, когда я думаю о том, сколько потерь он пережил. И я знаю, что это еще не все. Он садится на кровать напротив меня, мгновенно смахивая единственную слезинку, которая начала скатываться по моей щеке. Я тоже хочу рассказать ему о себе.
— Я никогда не знала свою маму. Она ушла от моего отца, когда я была маленькой.
Я с трудом сдерживаю эмоции, которые всегда возникают, когда я думаю о том, каким замечательным человеком был мой отец.
— Мой отец вырастил меня. Мы с ним стали лучшими друзьями, когда мне было около восьми лет. И у меня было много замечательных лет с ним. Именно так я стараюсь думать об этом. Когда я слишком сильно скучаю по отцу, я напоминаю себе о том, как много лет у нас было. А не о том, как мне его не хватает.
Я целую его ладонь, которая задержалась на моей шее.
— Расскажешь мне о нем как-нибудь?