Буревестник
Шрифт:
Ближе к вечеру Венди позвонила в Лондон Кэролайн, спросила Минни, назвавшись её соученицей, а потом сразу дала трубку мне:
– Кармен, это Фред. Мы встретимся в субботу?
– Зачем?
– Вы предлагали мне почитать "Заводной апельсин", а я нигде не могу его найти. ... И у меня появились кое-какие мысли... насчёт дориановой Сибиллы, только по телефону я не смогу их высказать.
–
В пятницу сообщник приехал к нам с ночевой. Я попросил подругу выдать ему ту мою одежду, самую распостылую. Вообще это был очень приличный костюм, галстук и всё как надо... Пока Дин отирался в ванне, а Мэраин гладила рубашку, я перебрал фотографии Миранды, нашёл лучшую и решил её тоже подарить Кармен как бы от сестры.
Вот и день спасательной операции. Утром мы с Дином по-братски разделили остатки дезодоранта. Бриться он отказался наотрез, а на галстук жаловался всю дорогу:
– Не могу! Словно петлю не шею накинули!
– Потерпи немного. Ты его и так уж ослабил, что вот-вот развяжется. Давай ещё раз повторим: два месяца назад ты встретил в порту Нью-Йорка знакомого, а с ним была красивая девушка по имени Миранда. Узнав, что ты направляешься в Англию, она дала тебе конверт, попросила разыскать в Лондоне мисс Кармен Грей, студентку четвёртого курса медицинского факультета, и передать ей лично в руки. Ты всё запомнил?
– Ещё бы - с двенадцатого-то раза!
– Не надо распространяться про мирандины прелести, сравнивать её, например, с актрисами, а то Кармен будет неприятно. Понимаешь?
– Не дурак.
Мы встали невдалеке от Тейта. Я оставил товарищу ключи от машины, вскинул на плечо рюкзак с кое-каким реквизитом и отправился на позицию.
Кармен была, как всегда, пунктуальна, поздоровалась, вручила книжку.
– В галерею пойдём?
– спросил я.
– Если желаете.
– Там, по крайней мере, тихо, удобно беседовать.
Пошли к прерафаэлитам. Я сразу понял, что скучал по ним.
– Итак, Сибилла, - начала Кармен.
– Она - не самостоятельный персонаж, а часть личности Дориана.
– Это и есть анима по Юнгу.
– Вопрос, какая именно часть! Вот вы упоминали Гамлета и Офелию. Там ведь как всё обстоит? Она проходит тот же путь, что и он: теряет отца и сходит с ума, но на развилке под названием "быть или не
– Так. А Сибилла?
– Она - та часть Дориана, что хотела выбрать жизнь вместо искусства. Жизнь не как дыхание, питание, инстинкты, нет, я имею в виду что-то большее...
– природу, настоящие вещи, никем не сделанные, возникшие и существующие естественно, не понарошку, без ухищрений и прикрас. Но он отверг всё это, и она умерла, оставив его в мире, где больше не могло быть ничего простого, обычного,... живого.
– Но ведь тот, кто теряет часть себя, неполноценен и обречён на безвременную гибель.
– Видимо, да....
– ... Миранда была той частью меня, которая была готова бороться... за справедливость, за то, чтоб мир стал лучше,... которая видела красоту,... умела любить...... Вам, наверное, надоело, что я всё свожу к воспоминаниям о сестре?
– Нет. Я вас понимаю.
– Спасибо. ... Иногда я думаю, что она могла покончить с собой. Как Вирджиния Вулф. ... Последний год она порой выглядела такой несчастной, но говорить об этом отказывалась.
– Не обязательно кончать с собой. Можно поискать чего-то нового, куда-нибудь подальше уехать.
– Никому не сказав?
Я пожал плечами. Я и так слишком много болтаю.
– Пообедаем?
– Нет, извините. Меня от одного вида еды мутит.
– Так и умереть недолго!
– Ах, всё равно.
Мы уже выходили из музея. Она с тоской посмотрела на уличную толпу:
– Человеком больше - человеком меньше...
– А в кино не хотите?
– Ну, давайте.
– Только не европейское.
– Какое же? Американское?
Тут и в её голосе мелькнула нота снобизма, но я не смутился:
– У американцев не такой изысканный вкус, зато есть крепкая вера в то, что можно что-то в жизни исправить.
– Возможно. Я слышала, один кинотеатр запустил в прокат очередной триллер Хичкока.
Она предложила ехать на метро.