Буревестник
Шрифт:
– Если бы она была жива, то обязательно подала мне весть, позвонила или написала. Она не могла поступить со мной так жестоко!
Я видел под ножками своего стула адские бездны, но продолжал:
– То, что я мужчина, - это совсем не как у итальянцев, у которых только одно на уме. Я к вам клиньев не подбиваю, легкомысленных разговоров не веду. Вы для меня - просветитель, вы приобщаете меня к культуре, и я за это жуть как благодарен...
–
– Позвольте вас проводить.
– Только до метро
– Ладно. ... Можно я ещё ваш пудинг доем? За него ведь уплачено...
– Пожалуйста.
– ... Знаю, что так не делается, но я правда очень голодный. Чего добру пропадать?...
– Кушайте на здоровье.
Потом мы пересекли площадь.
– Через неделю на том же месте?
– спросил я.
– Не знаю, - тихо ответила Кармен и стала спускаться в подземелье.
Дома перед сном я устроил ревизию всех своих книг. Среди них не нашлось даже "Гамлета", не говоря уже о "Постороннем". Срам, а не библиотека!
В воскресенье учился вождению мотоцикла - выходит всё лучше и лучше. Купил десяток книг, потом поехал к морю. Погода была неласковая: дождь, ветер, почти штормило, но это позволило мне, как и хотелось, побыть совсем одному среди шумных волн и горестно кричащих чаек.
У одного из прерафаэлитов есть картина "Пробудившийся стыд". Нечто подобное накрыло меня в понедельник относительно Мэриан. Она заботится обо мне, ничего не требует, хотя у неё почти ничего нет. В общем, я предложил ей прогуляться по магазинам Льюиса, купить верхнюю одежду по сезону.
Впервые я показался в городе в компании девушки. Для продавщиц из дамского магазина это была сенсация.
Мэриан выбрала тёмно-зелёное пальто, цвета дубовых листьев, коричневые сапоги до колен и шерстяной платок в жёлтых и оливковых разводах. Позднее она разрезала мирандин красный шарф, смастерила цветок, похожий на георгин или лотос и носила его на груди в качестве брошки.
Всё шло по распорядку: я каждый день с утра до обеда осваивал мотоцикл, потом обедал, отдыхал, а дальше сидел или лежал с книгами, пока не смаривал сон.
В "Гамлете" меня поразило одно совпадение. Вот он честит короля-убийцу: "Подлец. Улыбчивый подлец, подлец проклятый!
– Мои таблички, - надо записать, что можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом". А вот, что читаю в дневнике у Миранды: "Он улыбнулся. <...> И мне захотелось дать ему пощёчину. <...> А он сказал: "Все мужчины - подлецы". Я ответила, подлее всего, что они способны улыбаться...".
Чтоб вы знали, это вовсе не обо мне. И это не случайно. Но как понять, свести концы?
Только Кармен помогла бы мне.
Я думаю о ней постоянно.
В четверг подморозило. Я обошёл весь дом, фотографируя ледяные узоры на окнах.
В пятницу сдал теоретический экзамен по мотоциклу.
В субботу два часа прождал у галереи Тейта, но Кармен не пришла.
Воскресный день был таким жарким, что в саду растаял весь снег, полезла трава.
В понедельник, вернувшись с курсов, я обошёл дом. Остановился под яблоней, и вдруг у меня под ногами стала вздыматься земля - что-то лезло изнутри, откапывалось! Это был такой лютый ужас, что я упал в обморок.
– Что с тобой ещё?
– кричала, тормоша меня, Мэриан.
Я трясущейся рукой указал на влажный глинистый бугорок.
– Да это же просто кротовина. Вставай, горе моё!
Дома:
– Послушай, Мэриан, я конченый человек. Я схожу с ума.
– Это всё от книжек.
Она трёт чем-то мою чёрную куртку.
– Нет. Ты не знаешь... Пожалуйста, забери всё ценное, что здесь есть, деньги тоже - и уходи.
– Я тебя не брошу.
Доброе утро, спасибо за завтрак, за обед, за ужин, спокойной ночи - вот всё, что я ей говорил. Она не говорила вообще ничего, только кивала.
Разогнать тренировочный мотоцикл до предельной скорости и врезаться в стену учебного корпуса!
– Мэриан, какие они - кроты?