Буревестник
Шрифт:
В сентябре месяце 1943 года началось освобождение Новороссийска. Был высажен морской десант. Перед авиацией была поставлена задача — помочь нашим морякам, обеспечить высадку десанта в порт Новороссийск.
…С рассветом поднялись с аэродрома наши штурмовики, их сопровождали истребители. Надо сделать все, чтобы катера с десантниками смогли прорваться к причалу Новороссийского порта. Немцы хотели прочно устроиться в Новороссийске. Со свойственной им обстоятельностью они возвели укрепления, особенно в прибрежной полосе, использовав колючую проволоку, выкопав траншеи с бетонными колпаками, установив мины. Первая и вторая линии
17
Анапа… Вот здесь-то и встретился Пысин с Нельсоном Степаняном. Николай Васильевич еще раньше слышал о нем от товарищей. Говорили, что он очень простой, общительный и никогда не дает в обиду своих. Пысин, правда, представлял его другим, ему почему-то казалось, что Нельсон высокого роста, черноволосый. И когда он впервые увидел этого невысокого лысоватого человека, то даже не поверил, что это Степеням. Но скоро, услышав его громкий, заливчатый смех и характерную, с акцентом речь, понял, что именно таким он и должен быть.
Степанян был назначен командиром 47-го штурмового полка. Нельсон познакомился с летчиками — и особенно с новичками. После первого же боя, когда у новичков все смешалось и они с трудом, как маленькие дети, держась за «ручку» ведущего, вернулись на аэродром. Степанян собрал всех и долго с ними разговаривал. Он обратил внимание на их растерянность, подбодрил, признался, что и сам так же чувствовал себя в первом бою. Потом он всегда по душам беседовал с молодежью, а если было свободное время, то вылетал на «двухштурвалке» и в воздухе показывал, что и как надо делать.
Молодые летчики беспрекословно слушались своего командира. Им нравились его спокойная уверенность, его высокое мастерство. Они знали, что в Нельсоне Георгиевиче можно быть абсолютно уверенным, и поэтому всегда стремились пойти на боевое задание вместе с ним.
После вылетов Степанян производил разбор действий в воздухе, вместе с летчиками изучал не только свою авиационную технику, но и технику противника. Проверял, как летчики усвоили маршрут, анализировал подробности, помогал советом и личным примером. Вот за все это и любили Нельсона его ученики и бесконечно доверяли ему. Степанян всегда был хорошим педагогом еще тогда, когда он был инструктором в училище, и это умение наладить контакт и вызвать на откровенность, найти индивидуальный подход к каждому ни разу не подвело его.
Наверное, именно поэтому многие первоклассные летчики считают Степаняна своим учителем и гордятся, что воевали рядом
По существу, он был добр, и это знали все. И когда ему приходилось кого-нибудь распекать, выходило это как-то не обидно, по-дружески. Да и приходили к нему молодые летчики как к старшему другу.
— Товарищ командир, — говорили они, — опять я растерялся сегодня.
Степанян обычно всегда молчал минуту-другую, потом говорил:
— Растерялся, говоришь?
— Да, товарищ командир.
— Это хорошо.
— Что хорошо?
— А то, что ты сам знаешь свои недостатки, это уже хорошо. А техника — дело наживное. Садись, давай вместе подумаем, а чем у тебя загвоздка.
Проходил час, иногда два, и пилот выхолил с твердой уверенностью, что он сумеет драться лучше, обязательно сможет. И хотелось поскорее доказать командиру, что не зря он поверил в новичка. И если когда-либо выражение «у человека выросли крылья» и имело почти буквальный смысл, то именно в такие минуты после бесед с командиром…
…Аэродром Анапа расположен удобно. Отсюда наша авиация совершала налеты на Крым и на Черное море. Теперь-то началась настоящая работа — борьба за освобождение Крыма. Много будет потом написано об этой борьбе.
Наша авиация действовала беспрерывно. Она бомбила немецкие баржи, вооруженные артиллерией, сбрасывала боеприпасы и продукты десантникам.
Действовали по системе «кольца» — одни летят ил задание, а другие в боевой готовности ждут их возвращения. Как только первая группа возвращается, вторая немедленно вылетает.
Степанян проявил и здесь свои организаторские способности: его четкость и собранность очень помогли в этом.
Здесь наши летчики начали применять новый метод, так называемое «бомбометание с малых высот». Не каждый, наверное, знает, что это такое.
Бомбометание с малых высот — настоящая дуэль человека с кораблем. До того времени считалось, что транспорты — трудная цель для штурмовика. Но советские морские летчики доказали, что это не так. И впервые новый способ применили на Черном море, в 8-м гвардейском полку Н. В. Челнокова. Летчики-штурмовики тренировались, чтобы как следует освоить новый прием.
Происходит это так. Вылетают шестерками. Впереди, как обычно, идут самолеты ведущего и его заместителя. Они заходят с высоты 500–700 метров, имея на борту бомбы с замедлением семь секунд. Оба летчика выбирают себе корабли «по вкусу» и переходят в пикирование. Они начинают «дразнить» корабль, обстреливая его из пулеметов и пушек с высоты 50–70 метров. Снаряды и пули точно ложатся на палубу корабля, а вслед за ними по той же трассе летят бомбы.
Они неизбежно взорвутся через семь секунд, и за это, кажется, ничтожное время летчик должен успеть уйти на безопасное расстояние.
Остальные летчики шестерки продолжают бомбить с 400 метров. Фотографирует замыкающий летчик, ведь без подтверждающего документа результаты штурмовки не засчитают.
Потом в сводках отмечают, что потоплен транспорт противника водоизмещением во столько-то тысяч тонн. Но не всегда бывают такие сводки, приходится и отмечать, что не вернулся наш самолет.
Вот так и шли на параллельном курсе и радость и горе…
Полк Степаняна и 8-й штурмовой полк, где служил Николай Васильевич Пысин, начинают тренироваться, чтобы как следует освоить новый способ. Способ, которым могут бить врага только бесстрашные.