Быть Корелли
Шрифт:
Алек расслабился и замер на ней, восстанавливая дыхание. Изабелла чувствовала, будто в неё налили воды — внутри было растянуто и влажно. Когда он вышел из неё, струйка семени щекотно стекла по участку кожи между бедром и ягодицей.
— Если ты хочешь дальше так развлекаться, мне нужны будут противозачаточные.
Свои она оставила в доме прокурора. Алек, как и прокурор, как и все мужчины у власти, не любил лишать себя удовольствия, сдерживать себя в чём-то или притуплять ощущения. Изабелла усвоила этот урок, когда обучалась в тайском салоне массажа у старейшей и опытной «массажистки», бывшей когда-то элитной эскортницей для таких вот мужчин. Изабелла усвоила, что именно им, женщинам, следовало заботится о предохранении и лучше никогда-никогда не лелеять мечты забеременеть от одного такого. Что случилось с такими хитрыми аферистками и их детьми, её «учительница» описывала в красках.
— Закажи Селесте всё, что тебе нужно, — лениво откинувшись на подушку сказал Алек. Янтарный отблеск справа привлёк его внимание — в баре стоял бренди. Захотелось выпить.
— Я смогу когда-нибудь выйти отсюда?
Вопрос, прилетевший в спину, заставил Алессандро замереть с вытянутой рукой в паре дюймов от бутылки. Он повернулся и взглянул на неё, нахмурился. Изабелла была беззащитна перед ним, как котёнок. Она была целиком в его власти: без денег без документов, без близких, к которым она могла бы обратиться за помощью. Ему стало чудовищно стыдно за то, что он даже не подумал об этом и, в то же время, он собственнически, ревностно не хотел её выпускать из-под своего крыла.
— Прости, Иза. Из одного заточения ты попала в другое…
— Нет, милый, нет, — она замотала головой, тонкие чёрные прядки рассыпались по плечам. — Я счастлива быть здесь, просто… некоторые вещи мне хотелось бы делать самостоятельно, — она стушевалась, заскромничала и даже натянула одеяло на себя, скрыла наготу. Такой разительный контраст с той Изабеллой, которая несколько десятков минут назад ублажала себя на его глазах. — Я же не буду просить тебя или твою секретаршу покупать мне тампоны.
— Не вижу в этом ничего страшного, — Алек улыбнулся, поцеловал её в макушку и потрепал за волосы. Такая милая… — Я дам тебе машину с водителем. И охрану. И ты можешь ездить, куда захочешь.
— Охрану? — её брови удивлённо взметнулись вверх, она присела на постели, не своя с Алека глаз.
— Я не простой человек, Изабелла.
Алек разлил бренди по стаканам, один протянул ей. Она сунула туда нос, принюхалась.
— Я знаю. Точнее догадываюсь. Никто ничего не говорит точно, — осторожно ответила она.
— И это хорошо, — Алек чуть стукнул своим бокалом о её и сделал глоток. — Будем считать, что я простой бизнесмен, у которого много врагов.
Изабелла вздохнула, опустила глаза, покрутила в руках бренди. Расстроилась. Ей снова хотелось говорить по душам, но не хотелось Алеку.
— Когда-нибудь ты научишься доверять мне…
— Я доверяю тебе. Просто в моей жизни нет ничего интересного.
О чем говорить ей? О том, что у него двойная жизнь? О том, что над чертой закона он — законопослушный предприниматель, владелец консалтинглвой компании, услугами которой пользуются крупнейшие концерны страны, а за чертой — младший Дон одной из самых влиятельных итало-сицилийских мафиозных семей в Чикаго? О том, как ему изменяла жена? О том, как отец муштровал его в детстве? Это было неинтересно. Об этом Алек хотел забыть. Забыть и забыться хотя бы на те минуты, что проводил с ней.
Изабелла пригубила напиток. Сморщилась.
— Крепкий…
— Зато будешь хорошо спать, — Алек поцеловал её в лоб и отправился в душ. На сегодня достаточно одного раунда.
Алек решил не пренебрегать утренней пробежкой — тело требовало физической нагрузки, а мозги — кислорода. Изабелла ещё спала, когда он, встав с рассветом, выпил витаминный коктейль, оделся в костюм и кроссовки и отправился в парк. Осень ещё не вступила в свои права, но утренний холодок упрямо напоминал о ней. Алек не любил холод, Алек любил влажный морской воздух и ветер, после которых кожа словно покрывается солью и белеет, и горит после. Когда он в последний раз видел море?
Пробежку прервал звонок Лео Фалани.
— Buon giorno, Алессандро. На твоё имя только что пришёл пакет без обратного адреса. Мы его проверили на предмет ядов и взрывчатых веществ, всё чисто. С обратной стороны приписка «Бумаги…», — он зашуршал пакетом, видимо переворачивая его, для того, чтобы передать фразу дословно. — «… для обольстительной синьорины Бланко». Мне его вскрыть или сам? Ты в курсе, что это или выяснить?
— Оставь в моем кабинете.
Алек не стал вдаваться в подробности. Это были документы Изабеллы. Господин прокурор выполнил свою часть сделки.
— И ещё новость. Мои люди в полиции выяснили, что Осборн отозвал заявление о проникновении, — сказал ему Лео, и, немного помолчав, добавил. — Ты ничего мне не хочешь сообщить?
— Тебе отчитаться? — зло процедил Алек.
Всё то отеческое и покровительственное, что было в Фалани, вдруг начало его раздражать. Алеку вдруг мстительно захотелось указать ему на его место, несмотря на то, что именно Фалани организовал рискованную аферу с похищением и, казалось бы, имел право знать, во что ввязывается. Алек до зубовного скрежета не любил обсуждать свои решения — ему достаточно было критики отца за каждый неверный шаг. От Лео он не желал этого терпеть.
Фалани ничего ему на это не ответил.
— Дон Руссо обеспокоен текущими делами. Ты давно не был в особняке, — осторожно, словно делая шаг по минному полю, заметил он.
— Я заеду, когда вернусь.
— Когда вернёшься? — переспросил Фалани, делая акцент на последнем слове. В его голоса слышалось недоумение. Алек никого не посвящал в свои планы и посвящать не планировал.
— Я улетаю. На пару дней. Мне тоже иногда полагается отпуск, правда?
Глава 27. Быть Фальконе
— Дон Руссо обеспокоен текущими делами. Ты давно не был в особняке, — осторожно, словно делая шаг по минному полю, заметил он.
— Я заеду, когда вернусь.
— Когда вернёшься? — переспросил Фалани, делая акцент на последнем слове. В его голоса слышалось недоумение. Алек никого не посвящал в свои планы и посвящать не планировал.
— Я улетаю. На пару дней. Мне тоже иногда полагается отпуск, правда?