Быт русского народа. Забавы. Игры. Хороводы. Часть 4.
Шрифт:
Заяц начинает агукать, как дитя, взвизгивать, подражая зайцу, пойманному в тенетах; брыкать ногами и старается вырваться из круга. Мужчины отталкивают его и кричат: «Ату-уу! У-лю». Девушки машут на него платками. Наконец, заяц, заметив слабое место, вырывается из круга, и этим оканчивается игра.
Чертят небольшой круг, и в середине его садится волк — кому завязывают глаза; потом молодые люди, составляющие хоровод, берутся за руки и становятся вокруг волка на довольно значительное расстояние от начерченного круга; между хороводом и кругом помещаются дети: они играют гусенят.
Хоровод: А, гуси, вы гуси! Гу енята: Га-га-га, га-га-га. Хоровод: Вы, серые гуси! Гусенята: Га-га-га, га-га-га, Хор<овод>: А где, гуси, были? Гус< еня та>: Га-га-га, га-га-га. Хор<овод>: Кого, гуси, видели? Гус<енята >:В то время, когда гуси кричат, волк бросается на них, чтобы схватить кого-нибудь и, если поймает, то отводит на середину и сажает на определенное им место. Посаженный не смеет встать до окончания песни. Если же волк не поймает, то возвращается на свое место и ждет нового крика гусей.
Гусенята: Мы видели волка, Унес волк гусенка, Что самого лучшего. Что самого большого. Хоров<од>: А, гуси, вы, гуси! Гус<енята>: Га-га-га, га-га-га. Хор<овод>: Щиплите-ка волка.Пойманные и непойманные гуси бросаются на волка, а он, сорвав с глаз своих повязку, кружится и старается ускользнуть из хоровода, что не так легко сделать, потому что хоровод не выпускает волка. Если ускользнет волк, то его не трогают более, и игра оканчивается.
Вот вам олицетворенное сватовство. Снегирь-жених после долгих неудач решается жениться, а между тем знакомые спрашивают его: почему он не женится? Он отвечает: что ему некого взять за себя. Такой обыкновенно ответ у женихов с неудачами. Наконец, синичка — сестра снегиря созывает к себе гостей и тут улаживает выбор. Так делается в семейной жизни, в коей женщины довершают свадьбу.
Во время хоровода снегирь-жених ходит в кругу, обращаясь лицом к поющим, и высматривает невесту. Хор поет:
За морем синичка не пышно жила, Не пышно жила, пиво варила, Солоду купила, хмелю взаймы взяла. Черный дрозд пивоваром был, Сизый орел винокуром слыл. Дай же нам, Боже, пиво то сварить, Пиво то сварить и вина накурить. Созовем к себе гостей, мелких пташек. Совушка, вдовушка, незваная пришла, Снегирюшка по сеничкам похаживает, Совушка головку поглаживает. Стали все птички меж собой говорить: — Что же ты, снегирюшка, не женишься? — Рад бы я жениться, да некого взять: Взял бы я чечетку — то матка моя, Взял бы я синичку — сестричка моя, Взял бы я сороку — щекотливая. Есть за морем перепелочка, То мне ни матушка, ни тетушка, Ту я люблю, за себя возьму. — Здравствуй, хозяин с хозяйкою, С малыми детками на многи лета! [53] .53
Чулк. «Собр. песн.», с. 232; «Собр. песн.», изд. СПб., 1819 г., ч. 2, с. 92 и издан Моск., 1822 г., ч. 3, № 269. Говорят, что синичка сочинена в царствование Иоанна Грозного и что в то же время она запрещена, потому что она заключала в себе намек на жизнь какого-то боярина и что потом песня эта сделалась любимою при застольных пиршествах одного великого монарха, как думают, Петра I. Сочинитель «Сказ. русск. народа» г. Сахаров (кн. 3, с. 60, изд. 1841 г.) не верит этому преданию: он требует на это исторических актов. Да разве все исторические события вполне основаны на актах? Многие, и очень многие, подтверждаются одними народными преданиями. Почему же не верить, что эта песня имеет свое предание? У сочинителя «Сказаний русск. народа» почти все события взяты из устных преданий, поэтому и ему надлежало бы не верить; от него также надобно требовать исторических фактов.
Это насмешка над разными недостатками девиц и молодых парней. Она вошла в хоровод в виде поучения, и часто случается, что намеки производят явное неудовольствие или между играющими, или между теми, кои смотрят на эту забаву. В старину не знали театральных представлений, но зато многие песни служили нашим предкам изъяснением слабостей обоего пола. Бывают случаи, что пороки не всегда могут быть осмеяны явно. Древние народы рассказывали о них в виде басен, потом вывели их на сцену под многоразличными изменениями и, наконец, олицетворили их в театрах. Наши зрелища, появившиеся в половине XVII века, в царствование Алексея Михайловича, под непосредственным распоряжением достойного его любимца, ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева, не могли занять простой народ, который и доселе забавляется хороводными играми от души и сердца. Пора бы нам заняться своим народным, вводить свое, потому что многое чужестранное не по нас и не по нашему духу. Справедливо сказал в свое время об иноземцах ближний боярин Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин: «Их платья не по нас, а наши не по них». Как бы ни было, игра воробушек
Он представляет их походку, а хоровод поет:
Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где орешки лежат. Скажи, скажи, воробушек, Как девицы ходят?Воробушек представляет их походку, а хоровод поет:
Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где молодцы сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как молодцы ходят? Воробушек представляет их. Они так, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где голубушки сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как старушки ходят? Он показывает им: Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где молодые сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как купцы ходят? Отвечает походкою: Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь. Где товары лежат. Скажи, скажи, воробушек, Как скупые ходят? Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где сундуки стоят. Скажи, скажи, воробушек, Как наши вороги ходят? Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Как честные говорят. Скажи, скажи, воробушек, Показывает им. Они этак, и вот этак; Туды глядь, сюды глядь, Где добрые сидят.Вопросы продолжаются иногда долго, смотря по занимательности и ловкости вопрошающих. Оканчивают обыкновенно:
Скажи, скажи, воробушек, Как скачет чив, чив, воробей? Вот этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, И порх через забор.Воробушек старается вылететь из круга, и тот, кто мог удержать его и не удержит, заступает его место; в противном случае воробушек снова вступает в прежнюю свою игру.
Есть другая игра воробушек. Она разыгрывается с тою целью, чтобы посмеяться над предающимися пьянству. Некоторые думают, что ее только разыгрывают на Успение и когда гости бывают навеселе. Может быть, это так было прежде, но с того времени, как эта игра сделалась хороводною, она превратилась в одну забаву; разыгрывают ее, когда вздумают, и поют, что им по сердцу. Сама песня выскажет нам это лучше.
У воробушки головушка болела, Ох, как болела? Так болела, вот так болела, этак болела. У воробушки сердечушко щемило — Ох, как щемило? Так щемило, вот так щемило, этак щемило. У воробушки спинушка болела, Ох, как болела? Так болела, вот так болела, этак болела. У воробушки рученьки болели, Ох, как болели? Так болели, вот так болели, этак болели. У воробушки ноженьки болели, Ох, как болели? Так болели, вот так болели, этак болели. Уж стал воробей приседати, Ох, как воробей приседати? Так приседати, вот так приседати, этак приседати. Захотел воробей перемены, Ох, как перемены? Так перемены, вот так перемены, этак перемены.Еще поют:
У воробушки головушка болела, Так болела, так болела. У воробушки сердечушко щемило, Так щемило, так щемило, так щемило. У воробушки спинушка болела, Так болела, так болела, так болела. У воробушки рученька болела, Так болела, так болела, так болела. У воробушки ноженька болела, Так болела, так болела, так болела. Уж как стал воробей приседати, Так приседати, так приседати, так приседати. Захотел воробей перемены.