Бывшие. (Не)случайная встреча
Шрифт:
Я представляю Егора на месте Глеба, и сердце чуть ли не щемит. Он так и стоит перед глазами в том облике, в котором видела его на закрытии выставки. «Я пришёл к тебе с добром». А я так и не знаю, с каким добром.
Интересно, у него поменялся телефон с тех пор? У меня нет. И где он живёт сейчас? И что вообще у него происходит в жизни? Но зачем это мне? Боюсь себе признаться, что встреча произвела на меня неизгладимое впечатление, и тело опять предаёт.
– Ты будешь шампанское? – спрашивает Глеб.
– Да, давай! Ты вечером родился или утром?
– Не помню, –
– Я хочу тебе пожелать наполненной и счастливой личной жизни. Я женщина, мне можно такое пожелать. И чтобы ты там был царём, у которого всё есть: и казна, и армия, и академия, и школа. Ну, и самого верного и красивого премьер-министра.
Мы чокаемся.
Я слышу смс-ку в телефоне. Гришин, наверное. Открываю сумку, достаю телефон. Глеб читает меню.
«Ты где, Кити?» – написано в сообщении.
Я выключаю телефон.
ГЛАВА 9. Дуй!
Сижу весь вечер как на иголках. Есть не хочется. Пить я не люблю, и так хватает разных отключек и качелей. Мне нравятся только первые глотки, и одного бокала всегда достаточно.
Глеб рассказывает, как попал на работу к Фёдору. По-моему, сочиняет. Я слышала, что он сын подруги Валентины, но у него другая версия. Он жмёт на свой профессионализм и восторг Фёдора от результатов его труда. Исчезнуть бы. Да хотя бы к себе в гостиницу. Посмотреть, с какого номера мне написал Егор. Настучать ему какую-нибудь загадочную бессмыслицу и ждать, что пришлёт в ответ.
Подходит официант, на подносе маленький кругленький тортик, на котором две свечи – две цифры: три и два. Уже горят.
– Ставьте в середину, – говорит ему Глеб.
– Желание загадал? – спрашиваю.
– Конечно.
– Дуй!
Погасить две свечи много сил не надо.
Ягодный лёгкий тортик-суфле с клубничным кремом, похожий на тот, что был однажды на моём дне рождения…
Когда я пришла к Алле в компанию, меня сразу определили в бухгалтерию. Дали стол, компьютер, объяснили, с какими программами работали, что входило в круг моих обязанностей, что отслеживать и прочая.
Я держалась тихо, скромно, изучала материал, голову не поднимала, знакомств особых не заводила из-за сплетен .
Не могу сказать, что коллектив был женским, мужиков было достаточно, особенно начальников отделов, маркетологов, и брэнд-менеджеров. Я даже удивилась, насколько большая была компания, и сколько там разных отделов.
Меня, конечно, заметили, я стала больше общаться, а к концу второго месяца знала всех, и меня знали все. Неизбежно.
Ждала Егора. Я всё ещё мало о нём знала. Мне приходилось собирать по крупицам, из обрывков фраз, историю его жизни. Мать была актрисой московского драматического театра, но бросила сцену из-за отца. Всю жизнь об этом жалела. Сцена такого же не прощает. Она ревнивая и властная повелительница. Ты предпочла меня благоустроенному быту? Предала? Получай тоску и зависть к тем, к кому я благосклонна. Ничто не сравнится с тем наслаждением, которое испытывает актёр, когда слышит шквал аплодисментов. Максима. А кем был его отец, я так и не поняла, кажется, чиновником.
Сразу, как вернулся из Греции, я переехала в его огромную квартиру рядом с Новодевичьим монастырём. Он меня даже не спросил, хочу я переезжать или нет.
– Кити, вещи собери к семи часам.
– В смысле? – не поняла я.
– Зимние пока не надо. В другой раз.
– Мы куда-то едем? Я же на работе.
– От меня до твоей работы намного ближе.
Тут только до меня дошло. Но переехать – это вам не в отпуск собраться. Я потом сто раз довозила всякие мелочи.
Мебели в квартире было немного, и от этого она казалась очень просторной. К нему часто приходили друзья и коллеги, но он меня этим не беспокоил – уважал моё личное пространство и закрытую дверь в комнату, то есть спальню. Мне нравилось там читать на мягком кресле или сидеть за компом.
Дни летели. Мы не замечали время.
Наступил мой день рождения. Никогда их не любила. Не любила выставлять на показ свой личный день и свою уязвимость, потому что в этот день и правда чувствуешь себя как-то по-особенному. У меня всегда в этот день были глаза на мокром месте. Обычно люди поздравляли одними и теми же словами, настолько затёртыми и надоевшими, что они ничего не значили. Я ничего этого слушать не любила и не хотела.
– Давай отметим! – предложил Егор, – можем дома, можем в ресторане. Потанцуем. Приглашай кого хочешь с работы.
Когда я с Егором, мне море по колено. Это было состояние безопасности, спокойствия, отсутствия проблем и ощущение, что ты нравишься, ты желанна, тебя хотят, тебя слышат, тебя уважают.
Я согласилась на день рождения.
Пришли все, кого я пригласила. Егор очаровал их всех. Его хватило на каждого. Я знаю, какой он бывает, когда у него душа поёт, и он счастлив. Он заливает своим счастьем всё вокруг.
Именно тогда Алла увидела моего мужа и потеряла голову. Если честно, мы были даже ещё не женаты тогда.
Она не делала попыток с ним потанцевать лишний раз или до него дотронуться, она притворялась, что он такой же, как все. Только я почувствовала, как она на него смотрела, когда ей казалось, что её никто не видит. Просто пожирала Егора глазами. У неё даже слегка приоткрывался рот.
Я понаблюдала, но решила, что это не опасно, не для нас с Егором. Говорить ему я этого тоже не стала. Шло время, и мой день рождения уже никто не вспоминал. Кроме меня, конечно. Потому что это был лучший день рождения в моей жизни. А Егор ещё и машину подарил, ту, которая мне всегда нравилась. Я не ожидала.
У Егора дела шли хорошо, он много ездил по бизнесу, а я работала. Освоила все их логистические манёвры, к тому же мне очень часто перепадали красивые шмотки почти задаром из-за размера, и я реально избаловалась: платье – не платье и так далее.
Свадьбу наметили на сентябрь.
– Ну, так что ты решила? Принимаешь предложение?
Мы едим тортик ложками прямо с тарелки, на которой он стоит. Я ещё и чаю попросила. Привычка.
– Пока не решила. Неожиданно как-то. Фёдор мог бы меня и предупредить заранее.