Царь Ифритов
Шрифт:
Странное чувство осталось у царевича Эшиа от этого сна. Он гнал коня через пустыню так быстро, словно это могло помочь стряхнуть оцепенение, охватившее его. Между тем тревога поселилась в его сердце, поскольку мог он точно сказать, что не было во всех царствах подобного города, и что не было ни у кого в традиции украшать стены свои синими фонарями. Однако чем дальше оставался за спиной оазис, в котором ему довелось увидеть этот сон, тем быстрее стирались из памяти яркие подробности. И вот уже скоро царевич Эшиа совсем забыл о странных видениях и воспрял духом, и пришпорил коня, направляя его вперед.
Слишком
Карта Белой пустыни, составленная еще его дедом, царем-путешественником Эшиа, всегда была при нем, и он развернул ее на коленях, не слезая с коня, и внимательно посмотрел на нее. По всему выходило, что из всех ныне известных и существующих стран ближе всего к Эшиа лежала страна Ямайн.
– Нам с тобой повезло, друг мой Агат. – Эшиа наклонился к коню и похлопал его ладонью по взмокшей шее. Агат нетерпеливо повел ухом, услышав, что хозяин заговорил с ним. Эшиа сложил карту и продолжил:
– Страна Ямайн простирается совсем недалеко от нас. До самого царства путь неблизкий, но страна эта богата и земли ее обширны, а люди живут даже и у самой границы. Старый царь Ямайн до сих пор правит этими землями. А он был другом моего царственного деда, и не раз и не два мой дед гостил у него, отдыхая в перерывах между долгими странствиями. Я слышал много хорошего об этом человеке. Поспешим же – там мы найдем и воду, и пищу, и достойное пристанище!
И Агат воспрял духом, равно как и его хозяин, и они направились прямо, в том направлении, в котором должна была находиться страна Ямайн. Днем они ехали, полагаясь на карту и на чудесное умение Агата определять стороны света – этот умнейший конь знал в совершенстве слова «север», «юг», «восток» и «запад», и, куда бы он ни шел, никогда не ошибался в выбранном направлении. Вот и сейчас двигались они на восток, и продолжали без привалов и остановок двигаться вперед до тех пор, пока Ар-Лахад не сменил золотой свой трон на трон серебряный, и на Белую пустыню не опустилась темная ночь, принеся с собой покой и прохладу.
Тогда Эшиа разбил небольшой привал, дал Агату напиться воды, запасы которой так удачно пополнил недавно в оазисе, и посмотрел по звездам, правильный ли путь они держат. Звезды твердили, что земля Ямайн находится совсем близко. Оттого принял царевич Эшиа решение не оставаться на ночь спать на холодной земле, а незамедлительно продолжить путь. Таким образом, двигаясь по звездам и доверяя чутью верного Агата, к самому рассвету конь и его всадник достигли самых границ царства Ямайн.
Здесь Белая пустыня заканчивалась, и от земель восточной страны ее горячие пески отделял естественный приток великой реки Ерзалах – Кортияр. Это была небольшая, но бурная река, которая приносила жителям царства Ямайн пресную воду и мелких юрких рыб, коих местные рыбаки сушили особым способом, обволакивая в специях, и продавали потом на рынках, да тем и жили. Царевич Эшиа спешился, чтобы перевести Агата по очень узкому мосту, перекинутому через взволнованные воды реки, отливающей розовым в лучах рассветного солнца, и остановился в удивлении:
Царь Эшиа, бывало, рассказывая истории о своих путешествиях, упоминал, что каждая страна живет своим порядком. Вот и про царство Ямайн Эшиа слышал, что нет у него высоких стен и крепкой охраны, ибо велики ее территории так, что не сразу можно их охватить взглядом, и что окружают они столицу со всех четырех сторон. То казалось странным царевичу Эшиа, когда слышал об этом, и сейчас еще более удивился. Однако взял Агата под уздцы и повел вперед, намереваясь в первом же поселении просить о крове и пище.
Однако увиденное вокруг поначалу его поразило. Земля казалась выжженной беспощадным пустынным солнцем, и зелени почти не было, лишь низкие кусты, прижимающиеся к земле. Возможно, они приносили плоды в другой сезон года, однако сейчас Эшиа не наблюдал на них ни плодов, ни соцветий. И никого из людей он тоже не видел вокруг этих мест.
Очень скоро он пришел к деревне, и здесь новое поражение ждало его. Он слышал о том, что Ямайн процветает, оттого меньше всего намеревался увидеть покосившиеся, неухоженные дома, во многих из которых недоставало стен или фрагментов крыш, погнувшиеся заборы и тощих, изнуренных собак, которые с жадным любопытством принюхивались к седельным сумкам, но даже не подняли голос на чужака.
Царевич Эшиа остановился у первого дома, где увидел человека. Выглядел тот человек как крестьянин: одежда у него была бедна и залатана не по одному разу, волосы седые, как луна в первые дни весны, и отрезаны совсем коротко, так, что едва доходили до плеч. Лицо крест-накрест перечеркивали грубые, не до конца заросшие шрамы, оттого глаза его казались несколько раскосыми, а рот перекошенным. Однако взгляд у него был теплым, а руки большими и натруженными, и царевич Эшиа сразу испытал к нему добрые чувства, оттого обратился к нему, окликнув через невысокий забор:
– Добрый человек! Не найдется ли у тебя кров и вода для усталого путника и верного его коня?
Человек заулыбался и пошел к хлипким воротам, кивая на ходу, мол, да, все найдется, только подожди, путник. Он вынул из ворот палку, служившую им засовом, и открыл створки, позволяя завести внутрь Агата. После жестом указал на небольшую пристройку, где ютился маленький ослик.
Царевичу Эшиа потребовалось несколько неловких мгновений, чтобы сообразить: этот человек не мог говорить! Он был немым, но изъяснялся жестами так, что его можно было понять. Приглядевшись к его лицу, царевич понял, что ошибся в самом начале, приняв его за старика. Человек был не старше его отца, царя Аймира, а волосы его поседели, видимо, от испытанных им горестей и бед.
– Отец! – Раздался звонкий голос с крыльца, и Эшиа обернулся.
На крыльце стояла молодая девушка, отличавшаяся той юной красотой, для которой мало значения имели ткани, в которые та была наряжена. Шальвары и камиза на ней были из простого материала, но чистые и опрятные, волосы спрятаны под платок, а лица она не прикрывала. В руках она держала корзину с ворохом вещей. Эшиа решил, что она собиралась отправиться на речку и устроить стирку.
– Отец, кто этот человек? – спросила девушка и поставила корзину на землю.