Царь пустыни
Шрифт:
Пустынный демон, полагаю? Неприятно познакомиться. Та ещё образина. Учитывая размеры – стоя на четырёх лапах, она величиной с дога – и двухдюймовые когти, обитатель дворца достойный противник для вооружённого пустынника.
Тварь шумно вдохнула и, припадая к полу, медленно двинулась к окну, откуда выпала эльфийка. Высунув шишковатую башку в проём, прислушалась и, цепляясь когтями за «раму», выбралась из галереи. Вскоре она скрылась из виду.
Сколько же таких красавцев таится в стенах, потолках? Несомненно, существо отреагировало на крик. Шёпот оно не расслышало, следовательно, либо глуховато, во что не верится, либо пребывало в состоянии сна. Дабы
Асталэ, Асталэ, нетерпеливая, бедная девочка. Узнав о твоей пропаже, харан объявит за меня награду. В оазисе видели нас улетающими в пустыню, и я, с моей-то репутацией у эльфов, первый подозреваемый на роль убийцы. Норуи, разыскивая меня, перехватят караван с Лилианой и дриадами. Не обойдётся без боя.
Хотя, почему я убийца? Во дворце мало твёрдых частей, основу здания составляет упругий материал. Не исключено, что девушка выжила. Сломала себе кости, ушиблась, но жива. Найти бы её, и чем скорее, тем лучше. И детей проводника.
Пошли вызволять маленьких эльфов из лап демонов, ага. Ха-ха три раза. Приходится спасать спасательницу.
Я окинул взглядом пронизанный лучами зал. Чувствую, предстоит обыскать его весь, начиная с галерей и заканчивая заполненными клубящимся туманом глубинами. Поиски могут занять сутки, а то и дольше. Действие эликсиров завершится гораздо раньше, и тогда, хочешь – не хочешь, придётся использовать старые недобрые приёмы искусства теней.
Асталэ
Удар выбил дух из груди, взорвав правый бок нестерпимой болью. Асталэ расслышала хруст ломаемых рёбер, во рту чувствовался солёный привкус. Не успев ухватиться за твёрдую перегородку, девушка продолжила падение и спустя миг рухнула на упругую крышу нижней галереи, продавила её и полетела вниз, обрывая собой пронизанные синими и красными жилами плёнки, лианы ребристых трубок и извивающиеся белесые ленты. В конце концов, долгий болезненный полёт завершился плеском. Асталэ ощутила очередной удар, на сей раз двойной, о жидкость – язык не поворачивался назвать водой зловонную жижу – и о мягкое дно.
Рука вспыхнула болью, изо рта хлынула кровь – её вкус девушка хорошо знала с детства. Захлёбываясь, эльфийка засучила коленями и локтями, стараясь перевернуться на живот, приподняться, и захрипела, забулькала. Была бы возможность, она завыла. В руки вгоняли раскалённые спицы, ноги не слушались, грудь будто поместили в клетку из горящих лезвий, обжигающих и режущих при малейшем движении. Ни встать, ни продохнуть. Кашель сотрясал харани, усиливая муки.
«Неужели конец? Я столько перенесла… ради того, чтобы захлебнуться собственной кровью в каком-то вонючем бассейне?!»
Девушка, преодолевая боль, перевернулась, воткнула ладонь в углубление между склизкими буграми дна и поднялась. Спина точно ломалась, позвоночник немилосердно трещал, и всё-таки, Асталэ поползла. Выхаркивая кровь и кислую, едкую жидкость, она вытаскивала себя на возвышенность.
«Я не умру. Не здесь и не сейчас!» – твердила харани.
Эльфийка повалилась, теряя сознание от разрывающей тело боли, и принялась лихорадочно ощупывать пояс. В потайных кармашках хранились эликсиры. Выудив склянку, девушка поднесла её к глазам. Вытяжка из эмбрионов песчаного червя перекатывалась, точно живая, за толстым зелёным стеклом. «То, что надо». Зубами выдернув пробку, Асталэ глотком опустошила сосуд. Чрезмерная доза убивает взрослого скорпа, но ей вряд ли повредит. Она привыкла к лекарствам деда, текущим в её жилах. Иногда ей казалось, что они заменили кровь, так часто она пила их. Сиреневое «Вино жизни», правда, принимала всего трижды. Обычно его вливали через воронку, вставленную меж зубов.
Эликсир ускорит восстановление тела. Без него и заживляющего артефакта пришлось бы валяться до вечера.
«Вино жизни» чересчур красивое название для дурно пахнущего средства, имеющего вкус сырого мяса и пустынных колючек, зато оно в полной мере отражает суть целебного эликсира. На пороге смерти воины дома Фалкуанэ пьют его и спустя считанные часы идут обратно в бой. Во всей Шунтале не найти лекарства, быстрее справляющегося с ранами.
Асталэ нащупала на шее шнурок и, потянув, вытащила из-под одежды вырезанную из бирюзы фигурку полной луны. Приложив усилие, разломала её. Тело выгнуло дугой, выпростало, точно на разделочном столе, захрустели, становясь на место, сломанные кости. Родовой артефакт Нейситил «помнил» расположение внутренних органов, костей, мышц, помнило, какими они должны быть у здорового эльфа. При разрушении амулет целостности высвобождал заложенное в него заклятье, придавая телу почти идеальную форму. При восстановлении использовалась энергия, вырабатываемая с помощью эликсира.
Боль постепенно затихала, на смену спешили лёгкость и ясность разума. Эльфийка, наконец, задышала, не боясь потревожить разбитые рёбра и позвоночник. Пройдёт час, и она встанет на ноги и поплетётся к выходу из этого отвратного места.
Над бассейном висел редкий туман от испарений. Косые красные лучи пронзали его и пятнами скользили по стоящему посреди помещения холму. Покатые склоны покрывала бурая слизь. Девушка осторожно перевернулась на бок и едва сдержалась, чтобы не отпрянуть, выругавшись. На неё белесыми буркалами пялился обезображенный человеческий труп. Рот щерился в жуткой усмешке, впалые щёки зияли дырами, кожа слезала клочками. Не так-то и много её, кожи, осталось. Под ней набухали сизые наросты, о происхождении коих Асталэ решила не думать.
Нижняя челюсть мертвеца задрожала, и человек засипел, стараясь что-то сказать.
Вскочившая эльфийка поскользнулась и плюхнулась на спину. Падение отозвалось задремавшей, было, болью, впрочем, на неё девушка не обратила внимания. Её взор притягивала торчащая из бурой массы голова ещё не умершего разумного, а разум терзал давнишний страх перед неведомым.
Никто из Нейситил и подчиняющихся им нечистых не видел пустынного демона. Отродья Каранора всегда приходили с песчаной бурей. Пелена песка надёжно укрывала их от глаз смертных, а когда рассеивалась, никто не мог найти и следа чудовищ. Пережившие нападение мямлили о расплывчатых стремительных тенях. Те выхватывали разумных прямо из сёдел и вырывали из животных куски мяса, пожирая на ходу. Норуи, особенно из дома Фалкуанэ, иногда удавалось, по слухам, ранить демонов и даже убить, однако, тел не находили.
Неуловимых чудовищ страшились и храбрые мечники востока Шунталы, и нанимающие воинов-нечистых для защиты караванов Латахинэ, не говоря о трусливых магах Нейситил. Боялась их и считавшая себя смелой Асталэ. Однажды, будучи ребёнком, она попала в песчаную бурю. Тогда с ней были отец и старшая сестра, и лишь благодаря им она осталась невредима. До сих пор во сне девушку преследовала просунутая в щель палатки когтистая рука. Покрытые грубой кожей костлявые пальцы тянулись к ней, маленькой девочке, а закрывающий вход полог из плотной ткани трепала и рвала ужасная, потусторонняя сила.