Цеховик. Книга 2. Движение к цели
Шрифт:
— Лен, — продолжаю я, — а у тебя парень есть?
Она ржёт в голос.
— Нет. У меня муж есть. Так что, ты поосторожней со мной.
— Муж объелся груш.
— Откуда ты взялся такой, а?
— Из того же места, что и все берутся, — говорю я серьёзно. — Ты в курсе, как это происходит?
— Так, всё, ты настоящий член бюро. Доказал. А теперь возвращайся к машинисткам и не смеши меня больше. Мне ещё работать.
И я возвращаюсь. Беру доклад и бегу к Новицкой. Секретарь не пускает. Могучая дама лет пятидесяти, полная жизни и жизненных
— Мне нужно передать доклад. Это архиважно. И неимоверно срочно.
— Оставляйте, я передам, — говорит секретарша безо всяких эмоций.
Что делать, я отдаю ей один экземпляр и сажусь на стул для посетителей.
— Идите, молодой человек, — заявляет она.
— Но я хочу дождаться, когда вы занесёте бумаги, — проявляю я настойчивость.
— Занесу, когда закончится совещание. Идите, не мешайте работать.
— Но Ирина Викторовна велела, чтобы я лично доставил бумаги сразу, как они будут напечатаны.
— Доставим.
— Чтобы я лично доставил.
— Слушай, парень, — не выдерживает она, — шуруй отсюда! У нас тут каждая бумага важная. А я вот сейчас вызову дежурного и он тебя взашей вытолкает. Доходчиво объясняю?
— Простите, а вас как зовут?
— Меня не зовут. Понял? Лучше не зли.
В этот момент раздаётся звонок и секретарша снимает трубку с большущего ящика с кнопками.
— Слушаю, Ирина Викторовна… Брагина? А где… Да, поняла, у Ивановой. Хорошо…
Не дожидаясь, пока всё прояснится, я подхватываю свой доклад со стола и двигаю прямо к двери Новицкой.
— Куда?! — громогласно взывает ко мне секретарша.
Я останавливаюсь, прикладываю руку к сердцу и склоняюсь в лёгком полупоклоне.
— Разрешите отрекомендоваться, — говорю я. — Егор Андреевич Брагин. Всегда к вашим услугам.
Секретарша стоит у своего стола, уперев кулаки в крепкие бока.
— Ну, Брагин, — говорит она, качая головой. — Ну, проныра. Заходи. Ждут тебя.
Я открываю дверь и вхожу в огромный кабинет, отделанный полированными мебельными панелями. Стены украшены портретами вождей. За столом восседает Новицкая, а по сторонам длинного стола для совещаний, с важными лицами сидят строгие дяденьки и тётеньки. Все они внимательно на меня смотрят.
— Брагин, — обращает на меня сердитые очи первый секретарь. — Сколько можно ждать?
— Ирина Викторовна, — уверенно парирую я. — Я уже полчаса в приёмной нахожусь. По первому зову я здесь.
— Давай, — говорит она и протягивает руку. — Оставайся в приёмной. Понадобишься ещё. Будь там.
Буду, как не быть… Выхожу и снова усаживаюсь на стул.
— И что ты за Брагин такой? — спрашивает суровый секретарь. — Чьих будешь?
— Новый член бюро, — отвечаю я.
— Член, значит, — кивает она. — Ну и чего ты сидишь, член бюро?
— Жду, когда кто-нибудь назовёт вас по имени, чтобы узнать его тайну.
Она цыкает и слегка качает головой.
— Эльвира Марковна.
— Рад с вами познакомиться,
— Рад он. Ну? И чего ты всё ещё здесь? Узнал мою тайну? Можешь спокойно удаляться.
— Не могу пока. Буду за вами наблюдать.
Из кабинета начинают выходить участники совещания.
— Брагин! — выглядывает из двери Новицкая. — Заходи.
Я повинуюсь.
— Значит так. Прочитать не успеваю. Едешь со мной.
Она окидывает меня взглядом, проверяя внешний вид и, кажется, остаётся вполне удовлетворённой.
— Эльвира, машину, — бросает она и выходит из приёмной. — Брагин, за мной.
Мы выходим из здания и садимся в чёрную волгу. Ирина на переднее сиденье, я — за водителем, чтобы мы могли друг друга видеть.
— Так, читай вот отсюда, где подчёркнуто, — говорит она и передаёт доклад, а сама открывает папку и начинает подписывать лежащие перед ней бумаги. — Давай-давай, читай скорее, тут ехать-то не больше пяти минут.
Я начинаю читать с чувством, толком, с расстановкой.
— Давай без выражения, скорее, — прерывает она.
Ну оке, начинаю тараторить, как автомат.
— Хорошо, — останавливает она, когда мы подъезжаем к театру оперетты. — Выходим.
Мы стремительно, как Пётр Первый на картине Серова, идём к центральному входу, над которым красуется плакат:
«Приветствуем участников XII областной конференции медиков!»
В фойе нас встречают и ведут по боковому холлу.
— Ир, — шепчу я, когда нас никто не слышит. — Я твой оруженосец?
Она резко останавливается и так же резко поворачивается ко мне. В её взгляде я читаю злость. Вот же кошка камышовая, рысь и тигрица. Клеопатра.
— Что ты сказал? — переспрашивает она с угрозой.
Я выдерживаю её взгляд, не тушуюсь, не краснею и не падаю в обморок, а просто улыбаюсь так, что мне бы позавидовал и артист Александр Петров. Она ничего больше не говорит и идёт дальше.
Мы заходим в большую комнату рядом со сценой. Здесь уже довольно много людей, и я никого из них не знаю. Почти никого. К нам подходит Валентина Куренкова, та самая, что была у нас на школьном собрании.
— Здравствуйте, Ирина Викторовна, — говорит она и кивает мне. — Привет, Егор.
Новицкая снова поворачивается ко мне и снова испепеляет взглядом, правда теперь в этом взгляде сквозит любопытство.
— Вы знакомы? — спрашивает она.
— Ну а как же, — спокойно отвечаю я. — Комсомол соединяет все пламенные и беспокойные сердца, и за это мы ему очень благодарны.
Куренкова улыбается. Левая бровь Новицкой чуть-чуть приподнимается.
— Валя, — говорит она, — мы толком и поговорить с тобой не успели. Поздравляю тебя с новой должностью. Это очень почётно, но ещё и ответственно. Не забывай, быть первым секретарём райкома непросто. Нужно не только организовать работу, но и во всём быть примером для своих товарищей. Я слышала, ты хочешь Крикунова к себе взять. Он работник толковый, но нужно обязательно узнать мнение товарищей с места работы.