Цеховик. Книга 2. Движение к цели
Шрифт:
— А ты, я смотрю, мастак языком чесать, — качает головой Скачков.
— Ну, так, — улыбаюсь я. — Для первого секретаря доклад писал. Для комсомольского, не для партийного, правда.
— Трепло, — уже без всякой злобы говорит он. — Ладно, Терентьева твоего возьму. Я вообще-то сам детдомовский. Оттуда сразу в училище поступил, так что жизнь казённую неплохо знаю, и просто так слезу у меня не вышибешь, понял? А с отрядом твоим…
Он замолкает
— Да он не мой, а ваш, по сути-то. Куда захотите
— А тебе значит нет? — приподнимает он бровь.
— А я вам помогу. А за деньги не сердитесь. Правда. Ничего такого. И ребятам лучше не говорите про них.
Он собирается что-то возразить, но в этот момент в зале появляется Трыня.
— Здравствуйте, — говорит он. — Я на самбо пришёл.
— Это и есть твой Терентьев? — спрашивает Скачков.
— Так точно, — киваю я. — Здорово, Андрюха.
— Форма есть?
— Да, только что купил, — отвечает Трыня.
— На какие шиши? Ты из интерната?
— Да… — смущается он. — Егор помог…
— Да, мы там… В общем, решили вопрос, — неохотно говорю я.
— Ясно всё с вами. Ладно. Иди переодевайся. Послезавтра в шесть часов к вам приду. Школа какая?
После тренировки я решаю заглянуть к Платонычу. Жизнь такая пошла, что времени совсем нет. Как бы хорошо было наслаждаться заканчивающимся детством, валяться на диване, читать Фенимора Купера, тренькать на гитаре, заигрывать с барышнями и наслаждаться безделием, изредка прерываясь на выполнение домашних заданий. Ан нет, всё не так, как могло бы быть.
— А, Егор, хорошо, что пришёл. Мы тут как раз с Игорем Исаковичем чаи гоняем.
Я захожу в гостиную.
— Здравствуйте, Игорь Исакович.
Игорёша, скользнув по мне взглядом, произносит несколько нечленораздельных звуков и утыкается в тарелку, на которой лежит кусок торта.
— Сегодня с виделся с Любой, — сообщает Большак, — она тебе привет передаёт и гостинцы. Не забудь захватить, когда пойдёшь. Присаживайся, я тебе чашку и тарелку принесу.
— Как поживаете? — задаю я Игорёше вопрос.
Мне даже интересно, скажет он что-нибудь или снова отделается невнятным мурлыканьем.
— Спасибо, хорошо, — говорит он на удивление внятно, но в мою сторону по-прежнему не смотрит.
Платоныч приносит из кухни посуду и вилку.
— Чай у меня нынче замечательный, — заявляет он. — Со смородиной и вишней. Просто чудо.
— Игорь Исакович подарил? — интересуюсь я.
— Нет, — поджимает губы Игорёша. — Не я.
— Это мне на работе сотрудница одна презентовала.
— О, — улыбаюсь я. — Поклонница оказала знаки внимания?
Большак смеётся:
— Эта поклонница мне в бабушки годится.
Игорёша покашливает:
— Юрий Платонович, ну я пожалуй пойду. В другой раз как-нибудь договорим.
— Игорь, ты что, я тебя еле зазвал. Нет-нет, давай, пожалуйста, сейчас. Тебя Егор смущает? Так это напрасно. Ты ведь и сам мог убедиться в его надёжности. И я ему доверяю, как себе.
— Понятно, — надувает он губы и снова утыкается в тарелку, будто хочет найти там жемчужину. Или таракана. Судя по лицу, скорее второе.
— Думаю, не стоит нам давить на Игоря Исаковича, — вступаю я. — Осторожность, по большому счёту, одно из важнейших наших умений. Так что пойду я, а вы спокойно беседуйте. Извините, что без звонка, как снег на голову. Больше не повторится.
— Ну, ты хотя бы торта кусочек съешь.
— Игорь Исакович принёс? — с улыбкой спрашиваю я, хотя ответ мне конечно же известен.
Игорёша молчит, а лицо его становится ещё более кислым.
— Извини, — говорит тихонько Большак, когда мы стоим в прихожей — этот Березин тот ещё фрукт.
Это про Игорёшу.
— Да ладно, не проблема. Вы только не давайте ему увиливать. Он будет бояться, но это ничего. Пусть на ваши площадки заводит новых партнёров, как мы и говорили, да, дядя Юра?
Ну вот, можно и с Купером пообщаться, с Фенимором, раз обработка Игорёши без меня проходит. Я прихожу домой и только собираюсь завалиться на диван, как раздаётся телефонный звонок.
— Брагин, — слышу я знакомый голос, вызывающий не слишком приятные эмоции.
— Да, товарищ капитан, вы не ошиблись. Я, знаете, представляю вас стариком с неводом, а себя золотой рыбкой. И хочется спросить, мол, так и так, старче, чего надобно? Киргиз, надеюсь, не сбежал у вас?
— Ты думаешь, Киргиза мне спихнул и на этом всё что ли? Не забыл, чего мне надо от тебя?
— Ну ладно-ладно, по незащищённой линии говорим как-никак. Есть у меня кое-какие идеи. Могу поделиться, если желаете. Пойду через часик с собакой гулять, подтягивайтесь, потолкуем. Только милицейской машины и мундира не надо. Соблюдайте конспирацию.
Он крякает и на какое-то время замолкает, обдумывая моё предложение.
— Хорошо. Давай у «Космоса» ровно через два часа.
— Нет, вы лучше к моему дому подходите и мы там по дворам покружимся немного, чтобы никому на глаза не попадаться.
Он соглашается. Я выхожу в назначенное время. Артюшкин уже здесь. Одет в пальто и кроличью шапку. Но, честно говоря, по нему и без формы видно, что он мент. До мозга костей.
Здороваемся. Радж смотрит на него с подозрением и не спускает глаз, каждую секунду ожидая какую-нибудь пакость. Собаку не обманешь, она суть человеческую видит.