Цельняпушистая оболочка 2

Бебель

Стрёмно мне как–то. Совсем непонятно, чья это «сороконожка» и кто меня сюда позвал. Не принцессы — точно.

— Блин, не нравится мне всё это… — прошептал я, вставляя очередную сигарету в зубы.

Прикурив от зажигалки и поежившись от холода, я застегнул верхнюю пуговицу на кителе. Гребанная осень! Черт, а ведь скоро зима. И про бушлаты я забыл…

Блин!

Затянувшись пару раз, я сплюнул и, перевесив автомат на грудь, пошел к здоровенному проёму, ведущему внутрь склада. Странное местечко. В эту дыру можно пару танков закатить и еще «мотолыгу» сверху добавить.

Паровозы они здесь, что ли, складируют? Хотя и рельсов вроде нету… Оказавшись внутри плохо освещенного здания и оглядев кучи ящиков самых разных форм и размеров, что стояли повсюду, я услышал впереди какой–то тихий топот. Похоже что там кто–то есть. Надеюсь, что этот «кто–то» наконец объяснит мне, что это за мудак на фотографии и на кой ляд позвали именно меня?

Впрочем, вспомнив инцидент в злополучной деревеньке, я выплюнул сигарету и снял «Калашников» с предохранителя. Знакомый щелчок придал мне больше уверенности, и я уже более спокойно двинулся вперед, внимательно оглядываясь по сторонам. Что–то во всем этом бардаке, бетонных полах и хреновом освещении меня сильно напрягало. Вот только что — сам не понимал… Пройдя около тридцати метров и завернув за двухметровый жестяной контейнер, я обнаружил впереди залитую электрическим светом площадку, на которой, то туда, то сюда, таскали деревянные ящики какие–то хмурые мурзилки.

— Ну твою же мать! Куда ты это прёшь!? Туда неси, это в Кентердейл же! Бирки не видишь или просто идиот!? — покрикивала на рабочих странноватая девушка в белой рубашке.

Хотя они все были какими–то странными. Что–то очень сильно выделяло их среди «обычных» говорящих кошатин, что я обычно встречал до этого, вот только что? Не успел я хорошенько подумать над своими подозрениями, как белобрысая, словно учуяв меня, резко развернулась и, поправив рубашку, беззаботно поздоровалась:

— А вы, должно быть, лейтенант Лукин, верно? Ну что же вы стоите? Не волнуйтесь, мы абсолютно безобидны! — с улыбкой закончила она.

Хмыкнув и мысленно обматерив собственную скрытность, граничащую с оркестром педиков–эксгибиционистов, я вышел на свет.

— Вот–вот! Нас опасаться смысла нет, мы же не вы… — словно бы сама с собой разговаривала, пробурчала себе под нос девчонка.

Вставив сигарету в зубы, я еще раз оглядел рабочих, которые, если не считать нескольких косых взглядов, практически не обращали на меня внимания.

— Вам, наверное, любопытно, что это за человек на граф–пластине и откуда у нас взялся столь высокотехнологичный поисковый модуль? — с интересом осматривая меня, спросила она.

Мысли что ли читает?

Поежившись от ночной прохлады, я чуть опустил ствол. Вроде как, жрать они меня не собираются. Пока что.

Глава 41

Выдохнув порцию дыма и осмотрев ряженных в серую форму рабочих, я пожал плечами:

— Меня больше интересует другое… Куда труп Замуруева дели!? С какого хера ваша ручная четырехметровая «зверушка» раскопала могилу моего «замка»!? — решил я с ходу наехать, дабы скрыть свое удивление.

— Кхм, а повежливее? — с вызовом в голосе произнесла мурзилка, уставившись на мой автомат и еле скрывая презрительную усмешку.

— Где мой солдат!? — проигнорировал я её требование.

Девчонка фыркнула и, быстро обернувшись на рабочих, вновь обратилась ко мне:

— Если вы считаете, что ваш автомат даёт вам право плевать на всех и вести себя как вздумается, то вы очень заблуждаетесь… — едва скрывая угрозу, напористым тоном сказала она.

Рука, сама по себе, потянулась к затвору.

Что–то в этой дуре меня настораживало. Не считая Солярки, это была первая кошка, в которой я не чувствовал страха. Даже напротив. Мне кажется, будто она считает, что это мне её бояться стоит. Не нравится мне всё это… Мельком посмотрев по сторонам, я отметил, что рабочие внимательно следят за нашим разговором, словно ждут какой–то команды. Твою мать… По–моему — ты только что встрял, лейтенант.

Молчание затянулось, и мурзилка, начала нервно стучать туфлей по бетонному полу.

— Ох, ладно… Уже ночь и мы все устали… Думаю, нам стоит обсудить наши проблемы в более подобающей обстановке, а то здесь слишком гнетущая атмосфера. — явно борясь с собой, вновь заговорила странная барышня.

Развернувшись, она нарочито медленно двинулась вглубь склада.

Рабочие старались делать вид, что эти ящики являются смыслом их жизни и наш разговор им абсолютно не интересен. Впрочем, судя по развернутым в мою сторону ушам и гробовому молчанию, получалось у них хреново. Немного потоптавшись на месте и обматерив про себя всех, кого знал, я двинулся вслед за белой кошкой.

Эта серая форма, гробовое молчание и безразличные взгляды… Странно всё это.

Я уже собирался спросить у свой сопровождающей, что это за мода царит у них на складе, но мы уже приблизились к винтовой лестнице, припрятанной за нагромождением деревянных ящиков, так что я решил отложить этот вопрос на потом.

Мурзилка молча начала подниматься и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней, попутно стараясь не смотреть на ее, излишне сильно, вихляющую задницу. Лестница вела в помещение под потолком склада — кабинет начальника, может быть, или еще чего.

Оказавшись на верхней ступеньке, девчонка открыла ключом массивную железную дверь и всё так же молча, зашла внутрь. Еще раз посмотрев сверху вниз на рабочих, которые как ни в чем не бывало продолжали таскать ящики, и не обнаружив ничего подозрительного, я зашел в кабинет.

— Закройте дверь… — железным голосом приказала мурзилка, даже не обернувшись.

Блин, вообще уже охренела! Сначала угрожала, теперь вот командует… Точно башку проломлю! Но, несмотря на своё недовольство, дверь я всё же закрыл. Мало ли? Пальцы погнуть и потом успею…

— Чай, кофе, пиво, водка, сидр, коньяк… — начала перечислять она, присаживаясь за массивный деревянный стол и тыча рукой в буфет, что стоял в противоположном углу комнаты. — В общем, располагайтесь. — закончила она и, мгновенно потеряв ко мне всякий интерес, принялась копаться в бумагах, щедро сваленных на столе.