Цена предательства

Мансуров Андрей Арсланович

Ну, хожу, облизываюсь, беру в руки. Думаю себе: «Ого! Пластмасса-пластмассой, а весит-то, и выглядит – один в один – как настоящее!» Впрочем, наверное, думаю, эти ребята могут себе позволить и не такое. За государственные-то денежки.

Короче, отобрал я один УЗИ-797, такой прямо – не автомат – а конфетка!

Прикинул и так, и так: да, для ребёнка – отлично! «Этот!» – говорю!

«– Ну и отлично», – говорит, – «забирай!»

Я уж не знал, как и благодарить, выходим из зала, я таращусь всё на пушку-то, а тут меня хватают под белы ручки ребята в одежде ниндзя, заламывают их за спину, да тащат по коридору.

Дальше – вообще – кошмар!

Раздели догола, обыскали. В рот посмотрели, в задницу… Стыдно, блин. Втащили в камеру, приковали наручниками к стулу. Входит тут в камеру мой «дружок» Алекс, и садится на стул напротив.

– Ну, сознавайся, – говорит, – милый мой Лестер, как именно ты на прошлой неделе угнал и выпотрошил броневичок с деньгами шахтёров!

Я вообще – …уел! «Ты за кого меня принимаешь?!» – говорю.

А он мне:

– За хитро…опого грабителя, который выяснил все детали, составил чёткий план, убил сам, или приказал напарникам, убить семь охранников и кассира. И украл валюты на семнадцать миллионов кредитов – всё, что причиталось шахтёрам Лимбуса-три!

Я вначале вообще онемел! Прямо скрючило всего от обиды! Не поверишь – на полном серьёзе начал выкручиваться! И так, и так отпирался!.. А он мне:

– Кому ты гонишь! Я же видел, с каким вожделением ты схватил тот самый автомат! Да и отпечатки на нём теперь – можешь не сомневаться!

А если не сознаёшься – примемся за твою шлюху, да сынка твоего – недаром же ты хотел ему пушку купить: собрался обучать, видать! И показать, как пойти по стопам папаши! Фамильный, так сказать, бизнес…

Ну, говори имена-то! Сообщников! Да тех, кто вам планы помещений, и графики маршрута продал!

Я, понятно, отрицаю всё, а мозги-то пухнут: какой, на …ер, броневик?!

Потом…

Били меня. Пытали. Горящими сигаретами прижигали, челюсть чуть не свернули. Долго били. Помню, даже сознание пару раз терял…

Потом, когда привели связанную жену, и стали на моих глазах насиловать – я только матерился, да рыдал от бессилия!.. А тут ты меня и разбудил. Вот уж спасибо!

Михаил, кусавший губы, сказал:

– Да нет. Не – «спасибо». Я, похоже, оказался навроде первого заражённого – притащил, кажется, всю эту заразу сюда. Хотя мы так и не поняли с лейтенантом и ребятами – то ли дело в том, что я сам полез на прогулку… То ли…

Просто подошло время для вот этого.

В глазах О,Салливана сверкнуло секундное замешательство, но сориентировался и «просёк» ситуацию он быстро:

– Ну-ка, рассказывай. Это ведь – то самое, что вы вчера обсуждали?!

– Да. Да… – Михаил вернулся к себе на кровать, сел. Смотрел он теперь больше не на напарника-соседа, а в пластик пола. Старался только губы не кусать – на них и так места живого не было.

Предосторожности с перестраховкой явно не помогли. И он отлично представлял, каково всем тем, кто спит, или мечется по кроватям сейчас на Станции, заходясь в немом крике, или рыдая.

Придётся рассказать. Всем. Пусть люди хотя бы знают. (Хотя он сильно сомневался – поможет ли это хоть чем-то. Сустары конкретно сказали: «психика – примитивная». То есть, то, что было днём, чётко отрезано от того, что человек видит во сне. А если и не чётко – враги нашли способ «отстроиться» от управляющей, контрольной, функции мозга. «Предохранительного клапана», приказывающего спящему сознанию проснуться до того, как станет… Совсем плохо.

Ладно – он расскажет пока напарнику:

– Ты прав. Это связано. Только вот мы с лейтенантом и командирами отделений решили никому пока ничего не говорить – вдруг то, чем нас атакуют, действует так, как гипноз: скажут человеку, что у него болит живот, у него и заболит…

Но, смотрю, это не помогло.

– Да уж. Живот, – О,Салливан погладил майку на этом месте, – болит, словно по нему и правда – били. И… Постой-ка… – О,Салливан приподнял мокрую насквозь ткань.

– Чёрт!!! Чёрт, чёрт, чёрт! Смотри: у меня по всему телу – ожоги!!!

Михаилу не надо было вставать, чтоб убедиться. Он и так знал: да, ожоги наверняка – настоящие. Подсознание, эта такая своя, и так коварно сейчас ударившая из-за угла, штука – заставит ожоги верящего в них человека, появиться.

– Потопали в медотсек. Нужно обработать. И вкатить тебе обезболивающее.

– Ладно, попёрлись. Болят ведь, сволочи… Обработать – так обра… – закончить фразу О,Салливан не успел.

Снаружи, из коридора, донёсся дикий крик, и стрельба.

Лейтенант, нервно подёргивая искусственным плечом, ходил перед доской для вычерчивания планов местности и написания вводных. «Вверенный контингент» кое-как разместился в зале планирования боевых операций – на стульях и на полу. У стен теснились работники Администрации и техники Станции.

Когда все расселись, «расставились», и затихли, лейтенант остановился, и обвёл настороженно-выжидательно глядящие и испуганные глаза внимательным взором.

Никто и не подумал что-либо спросить. Лейтенант сказал:

– У нас на Станции сложилась чрезвычайная ситуация. Сейчас я объясню, что её вызвало, и как мы пытались вас от проблем и осложнений уберечь. Итак…

Сам рассказ много времени не занял. Михаил слушал вполуха, потому что в это время оглядывал и своих – настороженно-напряжённо сжимавших кулаки, и играющих желваками кадровых солдат – и гражданских: худосочно-блёклых клерков-админи-страторов, скептично-недоверчивых учёных, и откровенно злых и хмурых ребят из технического персонала, отвечавшего за аппараты и структуры жизнеобеспечения, которые упрямо молчали и только щурились.

Кошмары успели увидеть не все. И хорошо: иначе пострадавших могло бы быть и больше, если б в ночном коридоре кто-то оказался – направляемый своими кошмарами…

А так рядовой Дитрих Бирнбахер успел только расстрелять трубы центрального отопления, из-за чего двое техников получили ожоги. И изрешетить пулями стену лазарета – к счастью, повреждена оказалась лишь незначительная часть оборудования.

Ну вот показалось солдату, уже в сознании бегущему по коридору за помощью, что трубы – это чудовищные змееподобные монстры, что сделали подкоп снизу. И сейчас пытаются захватить спящих людей врасплох… А приснилось ему, оказывается, царство спрутов и морских змей чудовищных размеров: Михаил так понял, что рядовой всего лишь раз видал нечто подобное в старом фантастическом боевичке.