Цена Рассвета
Шрифт:
Ничего, кроме удовольствия, речь не принесла. Бюджет не урезали, но и обещанных дотаций не дали. Неожиданно оказалось, что Верховный Государственный Совет всецело разделяет позицию одного из депутатов, звучавшую до отвращения глупо: наркотики — фактор естественного отбора, пусть глупцы травят себя, а умные занимают их место.
Движение «За мир без наркотиков» добивалось изменений в законодательстве, введения наказания не только за распространение и употребление наркотических веществ, но и за изготовление таковых. Действующий закон казался кромешным бредом: любой гражданин мог устроить на дому лабораторию и производить наркоту в любых количествах, а также угощать ей знакомых. Реши он торговать своей продукцией или пробовать ее самостоятельно, к нему приходил следователь с ордером на обыск. До того он был совершенно неподсуден.
— Это же абсурд! — стучала кулаками по столу Аларья. — Что значит, «распространением считается продажа за наличные средства»?! А по безналу уже можно, да? Бред, просто бред…
— Этот бред кому-то выгоден. Рано или поздно мы докопаемся, кому именно и насколько, — обещал Глор.
После второго выступления перед Сеймом Аларью пригласили в Синюю Башню, резиденцию правительства, расположенную в самом центре Надежды. Шестидесятиэтажная башня, отделанная синим зеркальным стеклом, возвышалась над городом, стоя на холме, и была видна из любой точки. Аларья получила пропуск и в компании охранника поднялась на тридцать второй этаж. Здесь располагалось Министерство печати и телевидения.
Неприметный полулысый человечек в темно-сером костюме встретил ее крайне приветливо, угостил отличным натуральным кофе, который всегда был в дефиците, ибо кофейные деревья прижились лишь на двух плантациях. Разговор начался мягко и деликатно, но через десять минут Аларья поняла, что готова убить сидящую напротив серенькую тварь.
— Я по образованию психолог, и в университете меня учили, что чужие проблемы стремятся решать люди, не знающие, что делать со своими. Может быть, у вас какие-то неприятности, панна Новак? Все мощности нашего министерства к вашим услугам…
В переливы его речи Аларья не могла вставить ни слова. Чиновник не умолкал ни на секунду, не делал пауз. Округлые оскорбительные конструкции цеплялись одна за другую, и Аларья очень быстро поняла, что ее просто втаптывают в грязь, причем делают это ласково и с показной заботой.
— Подумайте сами, панна Новак, ведь вы сумели справиться со своей наркозависимостью без каких-то дополнительных мер, только при той помощи, в которой государство не отказывает никому. Значит, вы относитесь к сильным, к элите нашей планеты. Другие, те, кто не в состоянии с собой совладать… подумайте, стоит ли тратить на них свои драгоценные силы? Вы прекрасный художник, я был на вашей выставке, не лучше ли посвятить себя искусству? Что вы, прирожденный человек искусства, не имеющий специального образования, сможете сделать для разрешения такой сложной социальной проблемы? Ничего, только даром сожжете себя в никому не нужном служении вымышленным идеалам…
— У вас дети есть? — перебила ласковое журчание ядовитого ручейка Аларья.
— Да, двое, и я понимаю, к чему вы клоните, так вот, мои сыновья достаточно хорошо воспитаны и никогда не будут травить себя. Они умные мальчики, не чета тем, с которыми вы когда-то сдружились, но ведь у вас хватило ума развязаться с дурной компанией, так не препятствуйте естественным общественным процессам, будьте мудрее, попробуйте посмотреть на все это со стороны, с научной точки зрения, хотя вам, без высшего образования, это и будет трудно, но все же постарайтесь…
Аларья опустила голову, уставилась на сложенные на коленях руки. Пальцы мелко вибрировали. В висках молоточками стучала кровь, под левую грудь словно загнали ледяную иглу.
— Я закурю? — спросила она и тут же поняла, что ошиблась.
Серый чиновник пододвинул к ней пепельницу, прикурил для нее длинную ароматную сигарету, но выдал себя, блеснув рядом мелких белых зубов при виде дрожащих рук женщины.
— Не стоит так волноваться, панна Новак. Мы все разумные люди, мы помогаем друг другу найти верный путь в жизни, посмотреть на проблему стратегически…
Тихое и на удивление бесстрастное бешенство захлестнуло Аларью. Ей не хотелось швырнуть в чиновника пепельницей, не приходило в голову повысить голос или сказать ему что-то грубое. Она сидела в уютном кресле, закинув ногу на ногу, и молча желала ему скорой смерти. Эта мысль занимала весь череп, колола мышцы легкими иголочками, прокатывалась теплом от желудка к бедрам.
Чиновник говорил и говорил, а женщина вдруг прикрыла глаза и закусила губы. Тошнота подступила к горлу, рот наполнился кислой слюной с привкусом кофе.
— Вам плохо, панна Новак?
— Да… мне нужно в туалет… простите!
Хозяин кабинета услужливо откатил стенную панель, за которой прятался крохотный санузел. Аларья с удовольствием избавилась от содержимого желудка, прополоскала рот горько-соленым зубным эликсиром, ополоснула лицо и вернулась. Провозилась она минут десять.
К ее удивлению, в кабинете было пусто. Аларья вышла в холл, где обнаружила бледно-зеленую секретаршу. В холле отчетливо воняло какой-то медициной.
— А где… э-эээ… — Аларья забыла имя чиновника, и ей пришлось оглянуться на дверь кабинета, где висела скромная табличка. — Где пан Радов?
— Ему стало плохо.
— Мне тоже. Наверное, слишком крепкий кофе, — пожала плечами Аларья.
— Вызвать вам врача?
— Нет, благодарю, — Аларья сняла с вешалки пальто, отмахнулась от секретарши, поспешившей помочь ей одеться, и вышла.
Даже неожиданный приступ тошноты не смог лишить ее хорошего настроения. Душа ликовала, словно она только что сделала нечто очень важное. По дороге домой Аларья напевала, хотя обычно стеснялась полного отсутствия музыкального слуха.
Вечером того же дня она подала документы на заочный факультет столичного университета.
8
Сигнал боевой тревоги ударил по ушам, заставил санто кайса Белла вскочить с койки. Секунду спустя он вспомнил, что согласно штатному расписанию два из трех заместителей командующего находятся в центре управления, а третий — в своей каюте, ожидая приказа заменить при необходимости кого-то из двух товарищей. По графику получалось, что лежать на койке на этот раз досталось Бранвену. Как положено, он открыл замок на двери, пристегнулся ремнями и уставился в невысокий потолок, выкрашенный в светло-серый цвет.