Цену жизни спроси у смерти
Шрифт:
Если бы Журба в этот момент повернулся к Громову и перехватил устремленный на него взгляд, его пальцы могли бы вообще онеметь, как на лютом холоде. Но он старался не смотреть в сторону попутчика, а потому успешно отделил от пачки одну купюру и расплатился с заправщиком.
– Далеко еще? – спросил Громов, когда «Жигули» опять выехали на трассу, в последний момент увернувшись из-под радиатора гневно взвывшего грузовика.
– Близко. – Левое переднее колесо попало в выбоину, и Журбу подбросило чуть ли не до потолка.
– Неважные тут у вас дороги, – посочувствовал Громов.
– Дороги-то как раз нормальные…
Это означало: «А вот попутчики хреновые попадаются».
Но Журба оставил эту реплику при себе. Он вообще не проронил больше ни слова, пока не добрались до места.
– Дальше пешком придется, – сказал он, останавливая машину на небольшой площадке, усыпанной колючим щебнем. – Дороги к морю здесь нет. Можно, правда, спуститься вдоль русла реки – она, когда дождей нет, пересыхает к едрене фене. Но лично мне свою колымагу жалко по камням бить. – Выбравшийся наружу Журба ласково похлопал старенькую морковного цвета «шестерку» по разогретому капоту и сразу почувствовал себя немного лучше.
– Пешком так пешком, – легко согласился Громов, перекинув ремень сумки через плечо. – Веди, Сусанин.
– И охота по такой жаре тяжесть таскать? – спросил Журба, ступив бочком на крутую каменистую тропинку, белеющую среди травы.
– Все свое ношу с собой, – откликнулся за его спиной Громов. – В сумке мой арсенал… Все равно его не брошу, потому что он хороший…
Последняя фраза показалась Журбе смутно знакомой. Пытаясь вспомнить, где он ее слышал раньше, он промахнулся рукой мимо узловатой ветки эвкалипта, за которую намеревался схватиться, и шумно вломился в заросли ежевики, куда, в общем-то, не стремился. При его кривых ногах и достаточно грузной комплекции получилось это не слишком грациозно.
– Цирк у вас в Сочи имеется? – Громов невозмутимо ждал, когда спутник выкарабкается на тропу.
– Имеется, – подтвердил Журба, натужно гоняя легкими раскаленный воздух. – А что? – Он подозрительно взглянул на Громова: не издевается ли?
Тот сохранял абсолютную серьезность.
– А театр? – не унимался он.
– И театр есть. – Журба опять начал спускаться первым, то и дело останавливаясь, чтобы отряхнуть запылившиеся штанины. – Летом постоянно артисты приезжают.
– Да, артистов у нас пока еще хватает. А клоунов все меньше остается. Что, я думаю, не так уж и плохо.
После этого неожиданного заявления Громов обогнал Журбу и очутился на берегу первым.
Море ослепительно сверкало под солнцем. Нагромождение валунов, напротив которых был найден утопленник, казалось на этом сияющем фоне почти черным.
– Идем, – буркнул Журба, направляясь в ту сторону.
– Я сам. – Громов вежливо придержал его за локоть. – Отдохни, капитан. Лучше всего будет, если ты посидишь где-нибудь в тенечке.
– С какой это стати?
– Неважно выглядишь.
– Ты же не невесту себе выбираешь, – обидчиво сказал Журба.
Но Громов его уже не слышал. Шагал со своей сумкой в направлении моря и оборачиваться не собирался. Казалось, он всецело поглощен какой-то только ему известной целью. Прошелся вдоль берега раз, другой, снова повернул обратно. Журба уже собрался подремать немного на плоском теплом камне, когда Громов стремительно присел на корточки, что-то поднял и, украдкой оглянувшись на напарника, сунул в сумку.
Что это было? И откуда у ФСБ такой повышенный интерес к заурядному черноморскому утопленнику? Впрочем, как уже начал догадываться Журба, с покойником была связана какая-то темная история. Не зря ведь бандит Миня так заботился о том, чтобы все было шито-крыто.
Стоило Журбе подумать об этом, как на ум опять пришел мобильный телефон, которого сейчас так не хватало. 300 минут бесплатных разговоров в месяц! Да за пять часов можно успеть продать заказчику столько полезной информации, что хоть завтра на пенсию уходи. За сведения ведь, как за горячие пирожки, платят, пока они свежие. С пылу, с жару. Набрать бы сейчас номер Мини и шепнуть ему пару словечек про странные маневры столичного пижона на месте преступления. Но как это сделать? Не было такой возможности.
Громов, широко улыбаясь, уже возвращался. Еще издали он подмигнул Журбе и крикнул:
– Полный порядок, капитан!
– В смысле? – это прозвучало совсем не радостно, зато очень настороженно.
– Я нашел то, что искал. Ваши следаки улику проморгали, но я исправил ошибку.
– Исправил, значит?
– Исправил… Эх, хорошо! – Остановившись напротив сидящего Журбы, Громов бросил сумку себе под ноги и с удовольствием потянулся. – Все, завтра улетаю, капитан. Спасибо, что помог. С меня причитается.
– Что именно?
– Ну, ты даешь! – восхитился Громов. – Не знаешь, что тебе причитается?
– Да нет же. – Журба досадливо поморщился. – Ты сказал, что нашел какую-то улику. Вот я и спрашиваю…
– Зря спрашиваешь! – отрезал Громов. – Одно скажу: кое-кого ждет большой сюрприз.
Увидеть его сразу обоими глазами никак не удавалось – один приходилось щурить из-за сверкания моря за спиной Громова.
– Сюрприз, значится, – тупо повторил Журба.
– Вот именно.
Не потрудившись расстегнуть все пуговицы рубашки, Громов стянул ее через голову, небрежно бросил на гальку и предложил:
– Искупнемся?
Грудь у него была выпуклой, сильной и совершенно безволосой. Журба машинально поскреб свою собственную густую растительность, выпиравшую из-под воротника, и покачал головой:
– Нет. У меня работы по горло. Честно говоря, я очень спешу.
– Так езжай себе.
Журба недоверчиво спросил:
– Один?
– Один, – подтвердил Громов. – Мой рабочий день закончился. Я свою задачу выполнил и теперь намереваюсь позагорать на солнышке. А ты езжай на работу. – Для наглядности он махнул рукой в сторону города. – Сам понимаешь, командировки на курорт не часто подворачиваются. Хочу использовать свободный день на всю катушку.