Цену жизни спроси у смерти
Шрифт:
– К… чему готов? – Ему пришлось взяться рукой за угол стола, чтобы не упасть ненароком.
– Звонить своему боссу готов? – уточнил Громов. – Или начнем с водных процедур?
– Я позвоню. Конечно, позвоню.
Громов хотел протянуть ему трофейную трубку, но вспомнил, из какого места был вытащен хозяин ресторана, и поинтересовался:
– Где здесь ближайший телефон?
– На столике администратора, – отозвался мужчина. – Во-он та-ам. – Последние слова он не произнес, а проблеял.
По-прежнему избегая смотреть на него, Громов скомандовал:
– Вперед. Опишешь Мине проблему в общих чертах, передашь мне трубку, а сам отправишься туда, откуда появился.
– В уборную? – спросил мужчина, еще не веря, что так легко отделался.
– Совершенно верно, – подтвердил Громов. – Хотя мне хочется послать тебя гораздо дальше.
– И глубже, – заметил задумчиво лейтенант Серегин. – Гораздо глубже.
Лениво перебирая руками и ногами в воде, Минин колыхался на поверхности бассейна и дожидался, когда из парилки выйдут новенькие девочки, мечтающие исполнять стриптиз в его ночном клубе. В подсвеченной и подкрашенной до ультрамариновой синевы воде он напоминал исполинскую лягушку, перевернувшуюся белесым брюхом вверх. Хотя, конечно, даже у самых крупных лягушачьих самцов ни за что не заметишь того, что норовило всплыть у Минина.
Всех четырех девочек он еще никогда не видел голенькими, но вовсе не от этого радостного предвкушения кривились его губы. Не в том он был настроении, чтобы веселиться. И улыбка его больше всего напоминала злобную гримасу.
Когда вместе с клубами пара из сауны появились порозовевшие девочки, Минин предупредительно крикнул:
– Оставайтесь там, где стоите, лапушки! Дайте на вас хорошенько полюбоваться.
Девочки захихикали, норовя сбиться в тесную кучку, в которой можно было не слишком выставляться напоказ. Стадный инстинкт. На сцене они намеревались зарабатывать на жизнь демонстрацией своих прелестей десяткам мужчин одновременно, а тут каждая норовила спрятаться за подруг.
Тем не менее образовавшаяся девичья стайка выглядела достаточно живописно. Всем четверым было что показать. Оба хозяйских телохранителя, торчащие по обе стороны от бассейна, синхронно сложили руки там, где у них сконцентрировался мгновенно выросший интерес к происходящему. В этой позе они отдаленно напоминали эсэсовских часовых.
Окинув взглядом себя самого, Минин убедился, что лично с ним никаких существенных изменений не произошло. Губы его растянулись еще сильнее. Одна из девочек приняла это за поощрительную улыбку и игриво поинтересовалась:
– Ну, как, мы вам подходим?
– Сейчас разберемся, – пообещал Минин.
Отдуваясь и сплевывая воду, он доплыл до противоположного конца бассейна, шумно выбрался из воды и уселся на бортик. К нему пулей подлетел телохранитель, помогший Минину промокнуть полотенцем лицо и обтереть руки. После этого он вставил шефу в рот тонюсенькую коричневую сигарету и предупредительно щелкнул зажигалкой.
Выпустив пару порций пряного дыма, Минин крикнул перетаптывающимся за бассейном девочкам:
– Свободная вакансия у меня только одна. – Отметив со злорадным удовлетворением, что у претенденток не только лица вытянулись, но и грудки разочарованно обвисли, он продолжил: – Поэтому сейчас мы проведем маленький конкурс под названием «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы».
Последнюю фразу Минин пропел на мотив, который в молодости любили исполнять его родители под гитару. В их доме всегда было полно народу. Немного выпьют, скромно закусят, а потом усядутся тесной компанией и давай горланить. «Если друг оказался вдруг»… «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке»… «А я еду, а я еду за туманом»…
Маленький Женя Минин с ненавистью прислушивался к жизнерадостным голосам за стеной и, кривляясь, передразнивал родителей и их гостей, среди которых каждый второй был очкариком: «А я еду, а я еду за деньгами – за туманом едут только мудаки».
Лично он, Минин, гнался за богатством, а не за какими-то дурацкими запахами тайги. И он своей цели достиг. А где теперь разные интеллигентные романтики с обшарпанными гитарами? Да, они не пропали по одиночке, это уж точно. Сгинули все скопом, как будто их и не было никогда.
Нарушив затянувшуюся паузу, одна из девчонок робко подала голос:
– А что это будет за конкурс?
Минин сфокусировал зрение, и все четверо проступили перед его взглядом, как будто вынырнули из ниоткуда. Они по-прежнему стояли рядом, но теперь держались особняком – уже не случайные подружки, а соперницы. Та, которую поначалу вытолкнули вперед, оказалась на самом заднем плане, а трое остальных чуть ли не отталкивали друг друга плечами, стремясь выпятить свой бюст на передний план. Издали казалось, что личики у всех девочек абсолютно идентичные, как и их подбритые лобки.
– Все очень просто, – сказал он, протянув растопыренную пятерню в пространство. Когда в нее была почтительно вложена открытая бутылка пива, Минин сделал большой глоток, звучно отрыгнул и распорядился: – Для начала постройтесь в шеренгу.
– По росту? – спросила рослая шатенка с низким грудным голосом.
Самая маленькая из претенденток, росточком почти пигалица, покосилась на нее с завистью.
– По уму! – крикнул Минин.
Девочки растерянно переглядывались, пока откровенное ржание телохранителей не заставило их сообразить, что над ними подшучивают. Когда они наконец принялись выстраиваться в одну линию, пигалица попыталась втиснуться в середину, но была оттеснена шатенкой на левый фланг. Крайней справа оказалась худосочная блондинка с волосами, завитыми в торчащие спиральки. Достойное место рядом с рослой шатенкой отвоевала себе черноволосая девица с густыми бровями и широкими бедрами. Она была самой грудастой и белокожей в компании.
С интересом поглядывая на нее, Минин провел короткий инструктаж:
– От вас до стены около двадцати метров. Ваша задача добежать туда как можно быстрее, коснуться стены рукой и повернуть обратно. Та, которая прыгнет в бассейн и доплывет до меня первой, станет победительницей конкурса. Приз – четыреста баксов в месяц за работу в приличном заведении, где вы очень скоро забудете, что такое гонорея и хламидиоз. – Приложившись к бутылке, Минин с наслаждением сделал пару обстоятельных глотков и добавил: – После того, как я подам команду, можете друг с другом особо не церемониться. Вся наша жизнь, куколки мои дорогие, – борьба без правил. Кто не успел, тот опоздал. – Его смех после холодного пива прозвучал сипловато.