Чабор
Шрифт:
— Добрый вам день, — опуская на землю Водара, поздоровался коренастый гость и кивнул в сторону сайвока. — Ваш?
Дремавшая у костра расхворавшаяся царевна открыла глаза. Она с непониманием и тревогой посмотрела на неизвестных и привстала. Чабор встретился взглядом с Водаром и, заметив отягощённую ленью улыбку друга, сказал:
— Наш молодец. А что с ним?
— Устал он, — ответил незнакомец. — Из веров-то путь неблизкий. Вон и дева расхворалась, тоже, видать, измотала её дорожка…
Чабор требовательно и грозно посмотрел на томно развалившегося у костра сайвока, а тот в ответ лишь пожал плечами.
— Эх, хлопец, — вздохнул коренастый, оглядываясь на своих спутников. — Мало у нас времени всё как следует объяснить, а придётся. По твоему оружию и по вам вижу, кто вы, и, поверь мне, знаю, что ищете в этих краях…
— Про своих спутников я и сам знаю, — не давая договорить гостю, заметил Чабор. — Ты бы мне лучше про своих рассказал, ну, и про себя тоже не забудь. Должен же я знать, кому просить милости у Богов за помощь моему другу…. Только никак в толк не возьму, что это с ним?
— Добро, — согласился коренастый, — ты прав. Вот тебе о нас, коротенько. Я волхв из дрягвичей, клич меня Ортаем. То, — он указал на девушек, застенчиво отмалчивающихся поодаль, — моя супруга Дарья и ее подруга Всенежа. А это Берег — отставной княжеский гридень. Сам себе дал отставного, знать, теперь сам себе князь…
— Берег?! — взорвалось в голове Лесного, и он в который раз помянул нелицеприятным словцом собственную глупость, не позволившую ему догадаться раньше, что Берег, упомянутый в видении Хозяином Бором — это имя.
— Я, — представился он после некоторой паузы, — Чабор. Иногда зовут Лесной. Этот малорослый — мой друг Водар, он сайвок. С нами царевна Тарина — дочь асура Вулкана. Мы из веров. Милости прошу к костру, располагайтесь, но не взыщите, угостить вас нечем.
Гости дружно устроились у огня.
Волхв оказался очень шустрым малым. В одно мгновение на поляне всё пришло в движение. Прибывшие с ним девушки засуетились у огня, Берег и Чабор натаскали достаточно дров, а сам Ортай приготовил целебный отвар для обессилевшей царевны…
Сайвок, услышав пьянящий аромат этого травного настоя, тоже не преминул к нему приложиться. Само собой, после этого повеселевший малыш оживал прямо на глазах. Едва у костра расстелили полотно льняной скатерти, тут же на ней, словно по волшебству, появилась и нехитрая походная еда.
Вечерело. Вся честная компания, откушав, дружно собралась в круг, в центре которого, весело потрескивая и шугая искрами в темнеющее небо, горел костёр. Наступило время обстоятельного обсуждения дальнейших действий.
Слушая рассказ волхва о схватке Водара с чёрным карликом, все присутствующие, включая самого сайвока, просто затаили дыхание. Трудно даже было представить, что творилось в голове малыша, когда спутники Ортая подтвердили и описание волшебного превращения сайвока, и то, что поведанные волхвом события на самом деле имели место.
После этого ученик полесских волхвов при участии отставного княжеского гридня поведал гостям о событиях, предшествующих их появлению в здешних местах…
На лес незаметно опустилась ночь. За прошедшее с вечера время рассказано было достаточно, а потому, как только Ортай закончил, у костра повисла тишина. Каждый думал о своём, глядя на тихо потрескивающий огонь. Пламя выхватывало из сырого мрака усталые, задумчивые лица. В его ярких сполохах чёрные лесные тени сплетались в расплывчатые картинки из звучавших ранее рассказов…
«Колдун… — рассуждал про себя Чабор. — Ведь он неуязвим. Как бороться с тем, кто имеет в своей власти столько? Берецкого только смешить, показывая своё умение махать мечом. Хоть меч и волшебный, а к нему неплохо бы было и самому научиться волшбить как надо, тут волхв прав. Да, учиться надо, но вот когда?…»
Лесной представил себе, как безудержное время, отпущенное ему до предстоящей схватки с колдуном, безвозвратно утекает где-то тонкой струйкой, появляясь из небесной выси и безследно исчезая в земле. До утра эта струйка истощится, а утром ему нужно отправляться в путь, одному. И не будет в том пути ни помощи, ни подсказки.
Тарину и Водара придётся оставить с волхвом и его друзьями, иначе никак. Но ведь Тёмное войско не выпустит никого живыми с поляны, да и сама поляна не защитит его и спутников! И ещё: что сможет сделать один Чабор с колдуном и его страшной ратью? А ведь встречу эту никак не отложишь на более поздний срок. Добро, хоть до сих пор не нашли их колдуновы люди. Где же обещанная помощь Хозяина Бора?…
Время…. Сейчас бы не мешало выспаться, чтобы завтра со свежей головой отправиться в Берецкий лес. Да где там уснуть? Нужно всё обдумать ещё тысячу раз, беречь эту тонкую струйку времени, ведь как говорил Вершина: «Сначала мы убиваем время, а потом оно убивает нас».
Вдруг Чабор поймал себя на мысли, что временной ручеёк, мысленно представляемый им, уже несколько мгновений маячит у него перед глазами, где-то позади костра…
Высокий седовласый старик Бор стоял рядом с огнём и пристально смотрел на пламя. Это его высокий резной посох на фоне длинной белой бороды представлялся Чабору тем самым ручейком. Только теперь Лесной заметил, что все сидящие у костра, за исключением его и Ортая, спали. По взгляду волхва было заметно, что он знаком с Духом леса и ничуть не удивлён его появлению.
Хозяин Бор провёл ладонью поверх венца своего посоха — и на фоне тёмного зубчатого частокола леса засветилась мягким лунным светом резная фигурка филина.
— Эта птица в полёте до утра, — тихо сказал старик. — Утром её сменит сокол. До рассвета, вер, сейчас начинай свой путь. Филин — птица ночная, твой путь — в ночь, пока пускает мёртвая трава. В лесу и один воин. На кромке ночи отдай всё без остатка — тогда выживешь, а будешь себя беречь — не сбережёшь. Не летать тогда соколу, не бить кощея.