Чародейка
Шрифт:
Надежда уперлась руками в грудь, недвусмысленно давая понять, что хочет освободиться:
– Оставьте меня, Ваше Величество, - твердо сказала она.
– Джайна…
– Оставьте меня, наконец, в покое! Я вам не игрушка! Эти ваши капризы… вы играете со мной, как кошка с мышкой. Я никогда не была особенно счастливой, но как бы тяжело в жизни не приходилось, у меня оставалась вера в себя, самоуважение. А по вашей милости, у меня нет теперь ни того, ни другого!
– Почему?
– Почему?! Он ещё спрашивает «почему»?! Потому что любить одного мужчину
Лицо рыжего застыло:
– Уходи, - выдохнул он тихо.
Надежда испуганно затихла.
– Убирайся отсюда немедленно! Вон!!!
Оставалось только повиноваться.
Глава 4
Нифилим
Ждать – само по себе крайне неприятное занятие. Ожидание войны – это ещё вдобавок и страшно.
Казалось, сутки растянулись и содержат в себе не двадцать четыре, как обычно, а не менее тридцати шести часов. Скука и напряжение вообще отвратительное сочетание.
Вакцина, что говорится, «пошла в народ» и от присутствия Надежды, равно как и от её отсутствия, уже ничего не менялось. Антрида и Инара, Сурэй, Крэй и Сандар, не говоря уже о Чархане, - все что-то делали, за что-то отвечали, были заняты. Кроме Надежды. В то же время она ни на минуту не оставалась одна. За спиной неизменно маячила физиономия верного и преданного Оральфа.
Чархану – верного и преданного.
Не привыкшая в праздности женщина, чья жизнь до недавнего времени была расписана по минутам, протекала в темпе presto, теперь не знала, что ей делать и чем себя занять. Роль «куколки» и королевской фаворитки угнетала. Зависть придворных красавиц бесила до белого коленья. Чему ж тут завидовать?! Надежда всю сознательную жизнь твердо верила, что обладает достаточно светлой головой, чтобы пробиваться в жизни ею, не полагаясь на иные, аппетитные и округлые части тела.
С Чарханом они не виделись. Инспектирование армии, магов, запасов продовольствия, консультирование министров, внешняя и внутренняя политика занимали, конечно, много времени.
Но дело было, - увы!
– не только в этом: король избегал Чародейки.
***
Едва перевалило за полдень, но за окном туманилась мглистость, словно наступили сумерки. Небо было стылым, низким, по-зимнему - серым. Дул промозглый порывистый ветер, волоча тяжелые, полные снега, низко клубящиеся над землей, тучи; угрожающие поземкой, но не спешащие ею разродиться. В такую погоду проще расслабляться и предаваться безделью, - низкое атмосферное давление навивает сонливость и лень.
Короли имеют прерогативу входить без доклада или даже стука, чем Чархан умело пользовался.
Надежда поспешно поднялась ему на встречу, неохотно покидая уютные объятия кресла.
– Если бы я хотел разводить политес, вызвал бы в тронный зал. Сядь.
Его величество неторопливо снял перчатки - сначала с одной руки, потом с другой, не сводя непроницаемого змеиного взгляда с девушки:
– Есть все основания полагать, что Темные нападут со дня на день. Армии живых не выстоять против мертвых - нам практически нечего им противопоставить.
– Собираешься сдаться?
– Вскинула голову Надя.
– Зачем же облегчать жизнь врагу? Мы примем бой. Не исключено, что станем драться свирепо, доблестно и храбро. Только этого все равно не достаточно. Я хороший стратег, Джайна. Отлично умею анализировать, сопоставлять и делать выводы: Суммай падет. Возможно – на поражение обречено всё королевство.
Тонкая рука нифилима привычно запуталась в золотистом руне девичьих кудрей. Музыкальные пальцы легко, невесомо пробежались по нежным щекам, коснулись чуть припухлых век. Надавили на мягкие девичьи губы, призывая к молчанию.
– Я хочу, - шепнул рыжий мягко, - чтобы вместе с Оральфом ты отправилась в Синие Горы Древних.
– Но я не хочу. – Возмутилась Надя.
– И не пойду!
– «Хочу» - «не хочу», - не повышая голоса, передразнил Чархан. – Думаешь, успела увидеть самое страшное, Чародейка? Можешь не верить, но кошмар по-настоящему ещё не начинался.
– А когда он начнется, что будет с остальными людьми?
– Надя сжала ладонями подлокотники кресла.
– С теми, кто не уйдет следом за Оральфом в Синие Горы Древних?
– Не стану настаивать, Джайна, на сделанном предложении. Но все же подумай о том, чтобы покинуть Суммай, пока ещё есть время. Когда карусель закрутится, боюсь, любые попытки спастись будут бесполезны.
Надежда зябко закуталась в плед:
– Если бы Трионскому Змею удалось убить меня, там, на Райской топи, - на выдохе проговорила она, - у твоих подданных было бы больше шансов выжить?
Чархан кивнул.
– Именно я пробудила монстра! Из-за меня Суммаю грозит гибель! Сбежать будет, во-первых, низко. Во-вторых, бесполезно: Горивэя и Рай последуют за мной, куда бы то ни было, попутно заливая землю кровью. – Надежда прикусила нижнюю губу.
– Я остаюсь. – Решительно подытожила она.
– Видят боги, я сделал все, чтобы сохранить твою жизнь, Чародейка. Свободная воля подразумевает бремя ответственности. Делай, как знаешь, любовь моя. Вот, возьми, - рыжий протянул толстый свиток.
– Что это?
– Прощальное письмо, - криво улыбнулся он.
– Какое ещё «прощальное письмо»?!
– Любовное. Джайна! Ну, какое же ещё письмо можно вручать при прощании любовнице? – Усмехнулся наглец.
– Прочтешь на моей могиле, обильно поливая слезами горечи и раскаяния.
– Очень смешно, - скривилась Надежда.
– Греюсь тайной мечтой, - не очень. Береги себя.
Изящно склонил голову Чархан в прощальном поклоне.
Надежда смотрела на ускользающую тень. Сердце саднило. Глаза щипало.
Вот засранец!!! Ему обязательно оставить последнее слово за собой!
Сорвав алую ленту, Надежда развернула первый свиток…
***
«Ты – злобный маленький дух, рядящейся в белые одежды! С первого взгляда на тебя стало ясно – вот предвестница горьких бед и несчастий. Жаль, что я не ошибся.