Чары кинжала (Дэверри - 1)
Шрифт:
Они пришли к нему как друзья, потому что почувствовали, что он страдает.
Невин ощутил, как проходит его утомление: они добровольно влили несколько своих жизней в него, - то был дар друзей.
Он поднялся, шагнул вперед и пристально посмотрел на небо, туда, где сверкало чудное скопление звезд, Снежный Путь - великолепный, беспредельный, но мерцающий и подающий надежду. Он громко засмеялся, и его голос был сильным и чистым, как у юноши. Он увидел свою Судьбу, открывшуюся благодаря трудам в Диком Крае. Он будет жить для того, чтобы
В ту ночью он усвоил урок: Судьба никому и никогда не дает слишком тяжелой ноши, если человек принимает ее всем сердцем, полностью и с готовностью.
Порой Лисса оставляла Акерна с Касой и отправлялась на ферму, чтобы забрать Адерина домой от травника. Ей нравились эти минуты одиночества на природе, вдалеке от суматохи и болтовни, царивших в замке. Скоро она обнаружила, что ее тянет к Невину, но причины этого понять не могла.
"Он мудрый человек, он много путешествовал, - говорила она сама себе. С ним интересно разговаривать, он понимает людей".
Этого было, конечно, достаточно, но иногда ей хотелось пойти туда потому, что она чувствовала себя там в безопасности - вне крепости и далеко от Таника. Она прекрасно знала, что этот молодой воин преследует ее, и жила в страхе из-за того, что муж может заметить это. У нее было в жизни все, о чем может мечтать женщина: высокое положение в обществе, хороший муж, здоровье, удобства и прежде всего - дети.
Днем, когда зной был нестерпимым и лежал на земле, словно одеяло, Лисса вышла из крепости раньше обычного и направилась по пыльной дороге в сторону фермы. Примерно на полпути раскинулась осиновая роща, где она решила немного передохнуть. Подыскав себе место в тени, она вдруг увидела Таника, вероятно, поджидавшего ее. Лисса застыла как вкопанная, а он смотрел на нее с особенным восхищением, с каким мужчины смотрят на красивую лошадь на базаре.
– Что ты здесь делаешь?
– воскликнула она.
– А вы что думали? Я хочу поговорить с вами.
– Нам не о чем говорить. Лучше возвращайся назад, пока капитан тебя не хватился.
Она отпрянула назад, прижав руки к горлу, когда он шагнул ей навстречу; сердце ее бешено колотилось.
– Я тороплюсь, - сказала она.
– Если я не приду вовремя, чтобы забрать с фермы моего мальчика, он очень скоро сам будет здесь.
Упоминание о возможном свидетеле остановило Таника. Только теперь Лисса осознала: она боялась, что парень изнасилует ее. При всей своей красоте, Таник вызывал у нее чувство омерзения, но она не могла понять почему.
Нечто подобное испытываешь при виде мертвого животного, гниющего на обочине дороги. Она понимала, что такое отношение к нему было предвзятым, но ничего не могла с собой поделать.
– Тогда можно мне пойти с вами?
– Таник вежливо поклонился ей.
– Нет.
– Ее голос перешел в крик: - Оставь!
Потом она обнаружила, что бежит изо всех сил, выскочив из рощи, словно испуганная лань. И так она бежала и бежала по дороге, пока не стала задыхаться и не выбилась из сил. Заплакав, она оглянулась назад, но, слава богу, он не преследовал ее.
Этой ночью стояла такая духота, что невозможно было уложить детей спать. Мальчики прыгали на одеялах, крутились и визжали, не обращая внимания на уговоры Лиссы.
Наконец появился Гверан. Он спел им перед сном, и дети угомонились. Лисса ушла в другую комнату, переоделась в тонкую ночную сорочку и легла. Немного погодя пришел Гверан. Он повесил фонарь со свечой на гвоздь и присел на край кровати.
– Тебе не надо возвращаться к лорду Мароику?
– спросила она.
– Я отпросился у него. Мне надо поговорить с тобой, - сказал Гверан.
Его глаза в тусклом свете лампы были холодны, в них застыл вопрос. Она села, чувствуя, как дрожат ее руки, и судорожно ухватила подол рубашки.
– Послушай, дорогая моя, - продолжал он, - ты находилась в опасной компании последние дни.
– Кого ты имеешь в виду?
– Таника. Кого же еще?
Она сжала ткань так сильно, что ее пальцы занемели.
– Мой господин, - сказала она, заикаясь.
– Я клянусь тебе, что у меня нет никаких дурных мыслей. Ты сомневаешься во мне?
– Нет. Но мне не хочется, чтобы мою жену изнасиловали на конюшне.
Когда Лисса громко зарыдала, отчасти от облегчения, Гверан нежно обнял ее:
– Моя бедная, любимая, маленькая девочка. Ну, ну, не плачь.
– Как мне не плакать? Боги, если ты стал сомневаться во мне, что дальше? Бросишь меня? Перережешь мне горло? Но ведь я не делала ничего дурного!
– Тише, тише, успокойся, - Гверан гладил ее волосы.
– Если я хоть чуточку тебя обижу, я сам этого не переживу.
Ее слезы так же внезапно исчезли, как и появились. У нее возникло новое опасение. Она взглянула на мужа: его лицо было твердым и мрачным.
– Если ты вызовешь Таника на поединок, он победит, - сказала Лисса. Пожалуйста, Гверро, я умоляю тебя - не надо. Что толку в том, что у меня останется честь, но не будет мужа?
– Я не собираюсь никого вызывать. Ты презираешь меня, думаешь, что я трус, и все из-за того, что я не могу победить его в драке?
– Не глупи. Я могла выйти замуж за многих воинственных мужчин, но мне никто, кроме тебя, не нужен.
Гверан недоверчиво улыбнулся. Она понимала, что они оба оказались в ловушке: обычаи не давали мужу другой возможности защитить честь своей жены, кроме поединка. И они были вынуждены дрожать от страха, терпеть надменность Таника, который, гордясь тем, что родился воином, думает, будто может завоевать женщину с помощью меча. Лисса ненавидела Таника все больше, ведь независимо от того, чем кончится эта история, ее замужество больше никогда не будет таким безоблачным. Ей остается только умолять Гверана не совершить роковой ошибки в порыве отчаяния.