Час джентльменов
Шрифт:
Ну а пока он прогуливался по набережной, предусмотрительно держась тени, разглядывал хорошеньких девиц в купальниках и представлял, как их лица корчатся от боли.
Что ни говори — отличный выдался денек.
Глава 49
Бун поехал домой.
Там он вытащил из морозилки филе тунца, подготовил и бросил на гриль.
Санни всегда подкалывала его, не понимая, как можно постоянно, день за днем, есть одно и то же. Но Бун не видел в этом никакой проблемы. Все ведь просто: если какая-то еда была вкусной во
— Ну а как же разнообразие? — настаивала Санни.
— Разнообразие сильно переоценивают, — отвечал Бун. — Мы ведь катаемся на сёрфах каждый день, верно?
— Да, но мы все-таки иногда меняем пляжи, — говорила Санни.
Бун выбрался во двор, перевернул рыбу и заметил, как к его дому с причала подходит Прибой. Бун вышел его встретить.
— Здоровяк, — улыбнулся он, — какими судьбами?
— Надо поговорить.
— Заходи. — Бун открыл входную дверь.
С Прибоем они были знакомы еще со времен учебы в университете. Он тогда блистал в роли нападающего форварда, и все прочили ему успешную карьеру в профессиональном спорте. А когда травма колена положила конец этим мечтам, Бун был рядом и, как мог, поддерживал друга. Они не были знакомы в «бандитский» период жизни Прибоя, когда тот какое-то время руководил крупнейшей самоанской бандой в Оушнсайде, до тех пор, пока не уверовал в Спасителя нашего Иисуса и не встал на путь исправления. Зато историй об этих временах Бун наслушался предостаточно — но не от Прибоя, а от других людей.
Они зашли в дом. Прибой аккуратно опустил свое увесистое туловище на диван.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Не надо, — покачал огромной головой Прибой.
— Так в чем дело? — спросил Бун, усевшись в кресло напротив.
Вообще-то Прибой — ужасно прикольный мужик. Но только не сегодня. Сейчас он убийственно серьезен.
— Бун, — заговорил он, — ты не за ту армию воюешь.
— Ты о деле Блезингейма.
— Видишь ли, для нас это не «дело Блезингейма». Для нас это «убийство Кухайо».
— «Мы» — это кто? Островитяне? — уточнил Бун. В их число входили гавайцы, самоанцы, фиджийцы и тонганцы, в свое время толпами переезжавшие в Калифорнию.
Прибой кивнул:
— Мы иногда цапаемся друг с другом, но когда одного из наших убивает чужак… Тогда мы объединяемся и забываем прошлые обиды.
— Понятно.
— Нет, — покачал головой Прибой, — если бы тебе все было понятно, ты бы не работал на защиту. Мы же не о каком-то хрене с горы говорим, мы о Келли Кухайо говорим! КК. Ты хоть понимаешь, как мало у наших детей примеров для подражания? Парочка футболистов, парочка сёрферов, вот и все. Помнишь, какие разборки были между самоанскими бандами?
— Конечно.
— КК тогда выходил со мной на улицы, патрулировал кварталы. Он подставил себя под удар, пытаясь добиться мира.
— Да, он был героем. Я не собираюсь с этим спорить, Прибой, — мягко сказал Бун.
Прибой выглядел сбитым с толку.
— Тогда почему…
— Потому что толпа линчует Кори, — объяснил Бун. — А это попросту неправильно.
— Не вмешивайся, система сама все уладит.
— Я этим и занимаюсь.
— Нет, вообще не вмешивайся. Бёрк обстряпает свое дельце и без тебя. Он может нанять любого другого детектива, и вовсе не обязательно им должен быть ты. Просто пойми, мне, лично мне, больно и обидно из-за того, что ты взялся за это дело. И я прошу тебя как твой друг: пожалуйста, откажись от него.
Для Буна Прибой был не только другом, но еще и одним из самых порядочных и хороших людей, что он знал. Прибой сумел изменить свою жизнь — да не единожды — и был простым семейным человеком, считающим семьей все островное сообщество. Он смог вернуться на улицы, чтобы работать с теми бандами, с которыми когда-то соперничал. Он принес им мир и подарил надежду. Этот интеллигентный и деликатный человек ни за что не стал бы просить Буна отказаться от дела, если бы не обдумал все тысячу раз.
Но он ошибается, думал Бун. Любой адвокат, любой частный детектив в городе может отказаться от этого дела по вполне понятным причинам, но даже такие, как Кори — особенно такие, как Кори! — нуждаются в помощи. Если уж Келли Кухайо нас чему и научил, так именно этому.
— Прости, Джосайя, но я вынужден тебе отказать.
Прибой поднялся с дивана.
— Но мы ведь все еще друзья? — спросил Бун.
— Не знаю, Би, — покачал головой Прибой. — Мне надо об этом подумать.
Сначала Джонни, а теперь еще и Прибой, думал Бун, закрывая за другом дверь. Сколькими друзьями мне придется пожертвовать ради куска дерьма по имени Кори?
Запахло горелой рыбой.
Бун выбежал на улицу, но тунец успел уже порядочно обуглиться. Забрав рыбу на кухню, Бун вложил ее в тортилью, добавил красный лук, залил все острым соусом из холодильника и поспешил побыстрее проглотить всю эту гадость.
В конце концов, еда есть еда.
Затем он позвонил Петре.
Она, конечно, все еще торчала в офисе.
Работая с девяти до пяти, партнером не станешь. Да и с девяти до девяти тоже.
— Холл, — услышал он ее голос.
— Дэниелс, — откликнулся Бун.
— Ой, привет, Бун! Как дела?
Бун вкратце поведал ей о событиях своего дня. Про драку в додзё, угрозы Рыжего Эдди и ссоры со своими друзьями он решил умолчать. Расскажу как-нибудь потом, решил он.
— Не очень-то все это нам и полезно, — протянула Петра, выслушав его рассказ. — Чересчур властный папаша, не уделяющий сыну внимания, да и сам сынок — посредственный сёрфер и плохой боец. К сожалению, не настолько плохой, как нам хотелось бы. Видимо, версию о «банде» придется отбросить.
— Кроме этих четверых в банде «Рокпайл» никого и нет, — ответил Бун. — Да и преступления у них смешные — гуляли да ввязывались в драки.
Все верно, думал Бун, вот только… Всегда есть это проклятое «вот только». Даже в этом деле — все ничего, «вот только» Бун уже раздобыл две точки соприкосновения: Кори со своими мушкетерами тусовался на Рокпайле, там, где полно локалистов, которыми заправляет Майк Бойд. И тот же Кори с теми же парнями тренировался в спортзале Бойда, где и выучил тот самый удар, который и привел к гибели Келли Кухайо. Проклятый «удар Супермена».