Час нетопыря
Шрифт:
Ламхубер кладет трубку и возвращается в кабинет.
— Я хотел бы доложить, господин федеральный канцлер, — холодно говорит он, — что «Группа М» была окружена и разбита служащими штурмовых войск. Часть ее ушла от погони, но не надолго. Зато в руках у нас человек, по замыслу которого действовали террористы. Он, потому что никому другому этого было не придумать. Это некий доктор Пишон, электронщик, физик, химик и прочее. Его имя значится в объявлениях о розыске. По-видимому, вы этим сведениям не придаете значения, но я считаю своим долгом информировать вас, что мои слова подтверждаются не только результатами расследования, но теперь и живым свидетелем, который, вероятно, расскажет нам много интересного. А если вы надумаете, например, отстранить меня от должности, то имейте в виду, я располагаю средствами, чтобы этого не допустить. Прощайте, господин канцлер.
Дагоберт тихо произносит вслед уходящему Ламхуберу:
— Дитрих… Я не хотел тебя обидеть. Но я этого действительно понять не могу. Я тебе верю. Продолжай расследование. Только поторопись. И не говори о нем никому ни слова.
— Я не первый день занимаюсь полицейской работой, — пожимает плечами Ламхубер и, не прощаясь, выходит из кабинета канцлера.
XLIX
А в это время директор Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов контр-адмирал Джеймс Майкл Прескотт вел конфиденциальную беседу по поводу действий 665-го резервного батальона в городе Бамбахе, по ту сторону океана. Его собеседник — начальник оперативного отдела ЦРУ Стенли Уайтридж, которого в управлении называют Паффи.
Разговор был краток и поначалу шел на весьма повышенных тонах. Однако в ходе обсуждения событий собеседники все больше понижали голос. А под конец и вовсе перешли на шепот.
Паффи выразил мнение, что скандал, поднятый президентом Гаррисоном по поводу действий 665-го батальона, совершенно беспредметен и вызван непониманием специфики разведывательной службы. Ведь агентство занимается не только сбором информации, но также, а вернее сказать, в первую очередь, ведет наступательные действия в интересах Соединенных Штатов. Этим интересам нанесен явный ущерб в результате похищения боеголовки. Палмер-II и доблестный командир 665-го батальона заслуживают скорее похвалы, чем нагоняя. К сожалению, это не первый случай, когда президент Гаррисон, заядлый сторонник мягкого курса по отношению к красным, не в состоянии оценить истинно патриотического поведения.
Адмирал Прескотт заметил, что в прошлом агентство неоднократно подвергалось критике со стороны прессы, конгресса и общественного мнения за то, что присваивало себе право заниматься политикой.
По мнению Паффи, в Бамбахе дело было не в политике, ибо боеголовки не были похищены американцами. Это был быстрый, результативный и достойный одобрения отпор вражеским действиям. Достаточно будет раскрыть подоплеку этого дела некоторым патриотически настроенным сенаторам и конгрессменам, и все обернется по-другому. Во всяком случае, он, Уайтридж, не намерен наказывать Палмера-II за то, что тот действовал быстро и решительно. Особенно потому, что срочные инструкции, получения которых добивался Палмер-II, до сих пор еще не поступили. И если президент Гаррисон, пока он еще находится в Белом доме, потребует дисциплинарных выводов, Уайтридж вынужден будет немедленно подать в отставку и постарается обо всем сообщить журналистам, а тогда уж Гаррисону не поздоровится.
Директор ЦРУ заявил, что сейчас неподходящее время для демонстраций. Резидентура в Мюнхене вела себя действительно разумно, и эту оценку адмирал разделяет. Но для нее было полной неожиданностью похищение одиннадцати боеголовок, а не одной. Директор хотел бы слышать мнение начальника оперативного отдела по этому вопросу.
Паффи заявил, что дело действительно выглядит довольно загадочно. Не подлежит сомнению, что имели место два похищения боеголовок, причем большая их часть была, вероятно, вывезена (тут Паффи на минуту заколебался) лицами с военным образованием, располагавшими соответствующими средствами. Если можно допустить, что одну миниатюрную боеголовку захватили агенты восточной зоны, то относительно целой партии боеголовок такое предположение было бы нелепостью. Кроме того, надо полагать, что в дело замешаны западногерманские друзья. Ни для кого не секрет, что в бундесвере действует довольно энергичная, хотя не всегда соблюдающая правила конспирации, офицерская организация с радикальными, скажем так, целями. Разумеется, нет и речи о том, чтобы какие-либо звенья американской системы власти могли помогать этим людям, безотносительно к тем или иным совпадениям идейных взглядов. Но возникает вопрос, следует ли им препятствовать. Он, Уайтридж, позволил бы себе высказать по этому вопросу решительное мнение, что этим людям не следует мешать. Ясно одно: все, что они делают, наверняка не приносит пользы коммунистам и русским, чего нельзя, к сожалению, сказать о президенте Гаррисоне, военном министре Палакисе, государственном секретаре Брумэне.
Адмирал Прескотт потребовал прекратить разговор на эти недопустимые в ЦРУ темы и перейти к изложению тех выводов, которые должны быть в докладе президенту.
Стенли Уайтридж предложил следующую концепцию. Все одиннадцать боеголовок захватила сильно вооруженная террористическая группа, состав которой неизвестен. А вернее, две или три независимые друг от друга группы. Сообщение канцлера Лютнера о том, что похищение боеголовок совершила диверсионная группа из Восточной Германии, не соответствует действительности. Благодаря энергичным действиям Палмера-II в Мюнхене и командира 665-го резервного батальона в Бамбахе удалось, кстати не без многочисленных опасностей, которые можно будет красочно описать в докладе, вырвать из рук террористов одну боеголовку. Поиски на территории ФРГ должны вести, разумеется, немецкие силы охраны порядка и тайные службы. Роль ЦРУ в этом вопросе должна ограничиваться лояльным сотрудничеством. Понятно, что исчезновение десяти боеголовок заключает в себе потенциальную опасность. Тут можно будет допустить утечку секретной информации, которой воспользуется пресса. Но опасность исходит со стороны левых экстремистов, преследование которых уже много лет ведется недостаточно энергично, не говоря уже о их наказании. К тому же совершенно не применяются превентивные меры, такие, как заблаговременный арест подозрительных лиц, запрещение студенческих митингов, откуда чаще всего разносится зараза, или право производить обыски без судебного постановления.
Директор ЦРУ сказал, чтобы Паффи прекратил лекцию на идеологические темы и изложил в общих чертах концепцию доклада. Директор добавил, что в принципе замысел ему нравится.
По мнению начальника оперативного отдела, такая версия событий должна устраивать президента, особенно потому, что история с боеголовками отошла на второй план в сопоставлении с тем, что происходит на северо-западе и в штате Нью-Мексико. Первые сообщения были несколько преувеличены, однако зафиксировано более ста пятидесяти случаев, когда можно подозревать лучевую болезнь. Любопытно, что в самом Нью-Мексико, где поднялась чудовищных размеров паника и где ядерный взрыв произошел на поверхности земли, до сих пор не отмечен ни один факт этого заболевания.
Адмирал Прескотт признал, что составленный таким образом доклад действительно должен удовлетворить пожеланиям президента Гаррисона. Особенно если в конце будет фраза о том, что следствие продолжается. Адмирал выразил, однако, обеспокоенность судьбою похищенных боеголовок. Что будет, если похитители захотят использовать захваченное ими оружие? Не ляжет ли на американскую разведку ответственность за то, что она своевременно не предотвратила такое развитие событий?
Стенли Уайтридж возразил, что он лично боеголовок не похищал и не может отвечать за чьи-то поступки. Ясно лишь одно: что боеголовки не будут использованы против стран свободного мира, а этим проблема, в сущности, исчерпывается. Разумеется, могут возникнуть разного рода осложнения. Но кто знает, не принесут ли они пользу. Быть может, президент Гаррисон и группа «голубей» среди членов конгресса поймут тогда неправильность и полную недальновидность своего поведения. Такие действия, как дисциплинарное увольнение командующего Шестым флотом вице-адмирала Мак-Грегора, не могут не вызывать беспокойства. Патриотические силы офицерского корпуса, кажется, уже собираются выступить в защиту адмирала Мак-Грегора. Он поступил так, как поступил бы любой сознающий свою ответственность командир после объявления «красной тревоги».
Директор ЦРУ согласился с такой точкой зрения и добавил, что начатая президентом дисциплинарная процедура по отношению к адмиралу Мак-Грегору вряд ли увенчается успехом, он выразил мнение, что в течение двух ближайших дней выяснится, кто был прав, а кто ошибался, по трусости, по наивности или вследствие своей упрямой приверженности к концепции так называемой разрядки.
Паффи не скрывал радости по поводу того, что шеф высказывает взгляды, близкие его собственным.
Директор был также доволен совпадением взглядов. Более того, он сказал, что похищение боеголовок террористами, дело само по себе неслыханное, в какой-то мере отвлечет внимание общественности от несчастья, случившегося в Нью-Мексико и над северо-западными штатами. Гаррисону это вряд ли поможет, потому что сенат наверняка потребует его головы, но излишнее возбуждение по поводу этого происшествия тоже наверняка не соответствует интересам Соединенных Штатов.
L
Владелец, издатель и главный редактор «Последних новостей» доктор Путгофер не принадлежал к числу людей, наделенных избытком литературного таланта, и весьма неохотно усаживался за машинку. Он считал себя, скорее, политиком и организатором, который в виде особой милости принимает всяких щелкоперов на работу в свою газету. Для себя он оставил передовые статьи во время избирательной кампании, интервью у канцлера и у министров, иногда пописывал (впрочем, под псевдонимом) восторженные театральные рецензии, если на него производила впечатление какая-нибудь молоденькая актриса. Но он считал неподобающим ему и обременительным занятием каждый день возиться с этой писаниной. Когда он узнал из авторитетных и надежных источников, что события в Соединенных Штатах, о которых без умолку кричали совершенно запарившиеся корреспонденты, произошли абсолютно случайно и что все разъяснения будут даны Лютнером в вечернем телевизионном выступлении, он поручил заведующему отделом публицистики написать для субботнего номера соответствующий комментарий, разумеется в духе общей линии газеты.