Час Пандоры
Шрифт:
– Что ж, в данных обстоятельствах это выглядит очень подозрительно.
– Как вы с этим справляетесь? – поинтересовался Джеймс.
Рейчел широко улыбнулась в ответ и снова посмотрела в сторону, потом встретилась с ним взглядом.
– Вот почему я поднялась сюда, чтобы спросить вас. Со мной все в порядке. Ли – это просто воплощение силы, точно как вы, и я опиралась на него.
Джеймс Холлэнд ощутил странный приступ чего-то волнующе близкого к зависти. Она полагается на посла, а ему хотелось бы, чтобы Рейчел рассчитывала на него.
Но ведь она сказала: «...воплощение силы, как вы». Он нашел успокоение в этом.
– Итак, Джеймс, как у вас дела на самом деле?
Он сделал неудачную попытку засмеяться.
– Это все равно что спрашивать: «Если не считать этого инцидента, миссис Линкольн, как вам понравилась пьеса? [25] »
Рейчел поймала его взгляд, заглянув ему в глаза. Это был волнующий, сугубо личный взгляд, заставивший его немедленно отвернуться в смущении.
– Я полагаю, что со мной все в порядке настолько, насколько этого можно ожидать.
25
Намек на то, что в 1865 г. президента Линкольна убили во время спектакля. (Прим. перев.)
«Это довольно неубедительно, – подумал Джеймс. – Что со мной такое творится?»
Рейчел пощипывала себя за нижнюю губу несколько секунд, прежде чем продолжить разговор.
– У меня появилось такое чувство, что командиру по-настоящему не с кем поговорить, ваш второй пилот для этого не годится. Вы не можете ни перед кем показаться в облике обычного человека, верно?
Холлэнд улыбнулся и посмотрел на нее.
– Рейчел, вы полагаете, что у меня скрытое раздвоение личности?
Она покачала головой.
– Конечно же, нет! Но вы не человек в панцире, который грызет ногти и думает только о том, чтобы выглядеть настоящим мужчиной. Под этой формой я увидела нечто другое.
Капитан склонил голову набок.
– Да?
Рейчел кивнула.
– Скажем так, мне кажется, что я вижу. Я очень хорошо разбираюсь в характерах, Джеймс. Я отличный слушатель, который не ринется к мегафону сразу же, как спустится вниз.
Джеймс рассмеялся в ответ, чуть естественнее, как подумалось Рейчел.
– Ладно, – заметил он, – моя бывшая жена сказала бы вам, что я никудышный собеседник.
– Вашей бывшей жены нет на борту, правда?
Холлэнд бросил на нее насмешливый взгляд. Он вдруг почувствовал себя выведенным из равновесия.
– Нет, ее здесь нет, – размеренно ответил он.
Рейчел отогнала прочь предупреждения, бабочками вспорхнувшие у нее в голове при упоминании бывшей жены. Слишком часто в былые времена она оставалась в своей раковине и изображала предусмотрительную, дипломатичную, правильную леди, которая не станет мечтать о будущем или будет чересчур фамильярной. В конце концов, они едва знакомы. На самом деле она его совсем не знает.
Но в этом ли дело?
– Ладно, Джеймс, я здесь. И я... беспокоюсь о вас. Называйте это просвещенным эгоизмом.
Что-то снова заволновалось в нем, и когда Джеймс Холлэнд вновь встретился с ее проницательным взглядом, он увидел, что женщина говорит серьезно и не отступит. Его инстинкты старались выставить барьер, защитить свою внутреннюю сущность, сделать шаг назад и не выдать ничего личного.
Но почему? Он ощутил, как вопрос срикошетил у него в мыслях, и не нашлось ни одного ответа, достойного рассмотрения. Джеймс улыбнулся Рейчел и немного расслабился, ощущая родство, которое ему не приходилось испытывать раньше по отношению к красивой женщине. Во всяком случае, уже довольно давно.
Холлэнд глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– У меня нет никаких... серьезных сомнений, о которых я могу рассказать вам, Рейчел. Я только знаю, мы оба обеспокоены...
– Скажите лучше, напуганы до смерти, – подсказала она, отметив широкую ладонь капитана и выступающие вены от кисти до локтя.
– Ладно, что-то в этом духе, – согласился Холлэнд. – Понимаете, я просто не знаю, чему верить. То Даллас уверяет меня, что это просто чересчур бурная реакция на не столь уж опасный вирус, потом мне говорят, что мир нас боится, а затем одного из моих пассажиров угробили... – слова сорвались с языка, и капитан посмотрел в сторону, неожиданно подавленный.
– Вы сделали, что могли, Джеймс. Я знаю всю историю.
– Правда? – спросил он с какой-то горечью. – Я мог пойти за ней, схватить ее или сделать что-нибудь еще. Я хочу сказать, Господи, Рейчел, это же молодая мать! Они почти перерезали ее пополам!
– Джеймс, если есть хоть что-то, что может доказать вам их готовность убить вас, так это то, что они застрелили ее. Ваше сообщение все об этом сказало. Их запрограммировали бездумно защищать этот периметр.
Капитан покачал головой и молча уставился на центральную панель.
– Нам нужен сильный лидер, Джеймс. От вас не было бы никакой пользы, если бы вы лежали там, в поле.
Она снова сказала «сильный».
Холлэнд начал улыбаться, а затем громко захохотал.
– Из меня лидер ни к черту, Рейчел. Я просто летчик, которому хотелось только одного – летать.
– Ваш отец был летчиком? – спросила она.
Рейчел заметила, что задела его за живое. Он выглядел шокированным и начал медленно качать головой с выражением отвращения.
– Почему вы задали этот вопрос? – удивился Джеймс.
– Не знаю. Вероятно, инстинктивно. Отцы, сыновья, профессия и тому подобное.
– Вы когда-нибудь были в Грили, штат Колорадо? – поинтересовался Холлэнд.
– Нет. В Денвере была. Но в колледже у меня была подруга родом из Грили. Это к северу от Денвера, верно?
– Около пятидесяти миль, – отозвался он.
– Вы там выросли?
Холлэнд кивнул.
– Если можно так выразиться.
Она просияла, не уловив смысла.
– Я понимаю, это маленький город. Может быть, моя приятельница знала вашу семью.