Час волка
Шрифт:
Да, подумал Майкл. Конечно.
Маскировка.
В День Икс побережья вторжения будут прикрыты истребителями союзников. Никакому самолету "Люфтваффе" туда не пробиться - но американская "летающая крепость" может. Особенно такая, которая побита в бою и еле тянет к своей базе в Англии.
А как только этот самолет долетит до цели, он сможет сбросить бомбы содержащие новое изобретение Гильдебранда - на головы тысяч молодых солдат.
Однако Майкл понял, что в его умозрительном построении есть пробелы: зачем нужны все эти усилия, когда
Ему необходимо вырваться отсюда. Нужно добраться до Норвегии и найти другие части этой головоломки, чтобы сложить ее. Он сомневался, что самолет этот мог быть в ангаре в Норвегии - слишком далеко было оттуда до вероятных мест вторжения. Но Гильдебранд со своим оружием был там, и Майклу нужно точно разузнать, что же это такое.
Бомбежка закончилась. Лагерная сирена воздушной тревоги замолкла.
– Доброй вам охоты, - пожелал Лазарев летчикам, и в голосе его была мучительная жажда.
Майкл лег, пытаясь снова уснуть. Ему продолжали видеться страшные фотоснимки подопытных Гильдебранда. Что-либо, способное сотворять подобное с людьми, не имеет право на существование.
Раздутые трупы Метцера и француза булькали и потрескивали, источая газы гниения. Майкл услышал еле слышное поскребывание крысы у стены напротив, пытавшейся найти дорогу на запах. Пусть придет, подумал Майкл. Крыса шустра, ловкий остающийся в живых зверек, но Майкл знал, что он шустрее. Протеин есть протеин. Пусть придет.
9
В очередной раз принесли ведро с баландой, чем был отмечен десятый день заключения Майкла. Охранников мутило от запаха трупов и они как можно скорее с треском захлопнули дверь конуры. Некоторое время спустя Майкл, плававший в полумраке сна, услышал звук отодвигаемой задвижки. Дверь опять открылась. Двое охранников с винтовками стояли в коридоре, и один из них, зажимая платком рот и нос, сказал:
– Вытаскивайте мертвых.
Лазарев и другие замешкались, ожидая, как на это отреагирует Майкл. В конуре появилась третья фигура и осветила фонарем бледное лицо Майкла.
– Давайте, поторапливайтесь!
– приказал Бауман.
– У нас не целая ночь для этого!
Майкл услышал в голосе Баумана напряжение. Что происходит? Бауман вынул из кобуры "Люгер" и направил его в конуру.
– Я повторять не буду. Выходите.
Майкл и Лазарев взялись за костлявый труп Метцера и потащили его из конуры, в то время как датчанин и немец потащили второй труп. Колени у Майкла подгибались, когда он встал, а датчанин упал на камни и лежал, пока его не подтолкнули встать стволом винтовки.
– Хорошо, - сказал Бауман.
– Вы, все, шагайте!
Они поволокли трупы по
– Стой!
– приказал Бауман, когда они подошли к металлической двери. Один из охранников отпер ее и рывком распахнул.
Майкл знал, что сколько бы лет он ни прожил, этого момента ему не забыть никогда. Сквозь дверной проем хлынул свежий холодный воздух; может, в нем была примесь горелой плоти, но по сравнению со спертой сыростью конуры это был сладчайший аромат. В лагере было тихо, полуночные звезды горели в небе. Снаружи стоял грузовик, и Бауман направил пленных с грузом трупов к нему.
– Кладите их в кузов!
– сказал он, в его голосе все еще ощущалось заметное напряжение.
– Скорее!
Кузов грузовика был уже загружен более чем дюжиной голых трупов, мужских и женских. Пол определить было трудно, потому что головы у всех трупов были обриты, а груди женщин были плоскими, ссохшимися, как мертвые цветы. Было страшно много мух.
– Давайте, пошевеливайтесь!
– сказал Бауман и подтолкнул Майкла вперед.
И тут Бауман повернулся с ловкостью, которую отработал в уме сотни раз, готовясь к этому моменту. В левую его руку из рукава скользнул нож, и он, сделав шаг к ближайшему к нему охраннику, вонзил его в сердце этого человека. Охранник вскрикнул и завалился назад, по его форме стала растекаться кровь. Второй охранник сказал:
– Какого черта...
Бауман воткнул ему нож в живот, вытащил лезвие и еще раз воткнул. Охранник скорчился, стоя на коленях, лицо у него побелело, он попытался вытащить пистолет из кобуры. Майкл выпустил труп Метцера и, когда пистолет показался, перехватил запястье этого человека. Он ударил кулаком ему в лицо, но палец охранника нажал на курок, и пистолет выстрелил, ошеломляюще громко в стоявшей кругом тишине. Пуля улетела в воздух. Майкл еще раз ударил его, изо всех сил, и, когда охранник свалился, подхватил его пистолет.
Нацист, сцепившийся с Бауманом, закричал:
– На помощь! Кто-нибудь, помогите...
Бауман выстрелил ему в рот, и человек упал спиной в пыль.
Вдалеке залаяли собаки. Доберманы, подумал Майкл.
– Ты, - показал Бауман на Лазарева, стоявшего в шоке с широко раскрытыми глазами.
– Бери винтовку! Давай же, дурак!
Лазарев подхватил ее. И нацелил на Баумана. Майкл оттолкнул ствол в сторону.
– Нет, - сказал он.
– Он на нашей стороне.
– Черт меня побери! Что происходит?
– Кончай болтать!
– Бауман сунул окровавленный нож в ножны. Затем глянул на светящиеся стрелки своих наручных часов.
– У нас всего три минуты, чтобы доехать до ворот! Все садитесь на грузовик!
Майкл услышал зазвучавший где-то пронзительный свист: сигнал тревоги.
Датчанин вскарабкался в кузов, на трупы. То же сделал Лазарев, однако немецкий пленный упал на колени, стал всхлипывать и стонать.
– Оставьте его!
– сказал Бауман и жестом велел Майклу садиться в кабину грузовика.