Час волка
Шрифт:
– Галатинов, - налетел на него Лазарев.
– Ты что, с ума сошел?
Майкл остался на месте.
– Входите, сучьи дети. Трое на одного. Чего ждете?
– Он заорал: Давайте!
Ни один из немцев приглашение не принял. Они не станут стрелять в него, понял Майкл, потому что Блок и Кролль с ним еще не окончательно разобрались. Один из солдат набрал слюны и плюнул в Майкла, а затем дверь с треском захлопнулась и опять была заперта.
– Х..вое дело ты затеял, - нахмурился Лазарев.
– Теперь лишь черт знает, чего ты разбередил.
Майкл повернулся и ухватил его за бороду.
–
– Если хочешь забыть, что ты человек, это твое личное дело, но я не буду валяться здесь и стонать всю оставшуюся мне жизнь! Ты защищал эту девушку, когда думал, что я пристал к ней, так почему бы тебе не защитить ее от этих подонков?
– Потому, - Лазарев отцепил руку Майкла от своей бороды, - что я один, а их - до х...
Дверь снова отперли.
– Милости Божьей!
– завизжал Метцер.
Дверь раскрылась. В коридоре стояли уже шесть нацистов.
– Ты!
– Луч карманного фонарика нашарил лицо Майкла.
– Выходи оттуда!
– Это был голос Баумана.
Майкл не двинулся.
– Тебе не шибко понравится, если нам придется тебя вытаскивать самим, - пообещал Бауман.
– Скорее, тому хлюпику, который попытается меня вытащить.
Из кобуры Баумана появился "Люгер".
– Ну, давайте, - сказал он солдатам. Они колебались.
– Давайте, я сказал!
– загремел Бауман и дал ближайшему пинок под зад.
Первый солдат пригнулся и шагнул в конуру. Он потянулся, чтобы схватить Майкла за руку, но Майкл кинул ему в лицо пригоршню гнилого сена и добавил к этому удар в челюсть, отчего раздался треск, как от выстрела пистолета. В дверь проскочил второй солдат, и сразу за ним третий. Майкл отразил удар, а затем ребром ладони ударил по горлу второго солдата. Третий быстрым ударом попал Майклу в челюсть, а четвертый насел на него и загнул ему руки за шею. Девушка начала визжать, высоким пронзительным визгом, за которым стояли годы ужаса.
Этот звук - так похожий на вой волка, зовущего в ночи, - подстегнул Майкла. Он двинул локтем назад, в ребра человека, обхватившего его шею. Солдат застонал от боли, его хватка ослабла, и Майкл вырвался из его рук. По его больному плечу ударили кулаком, другой удар пришелся ему по голове. Он тряхнул тело с такой силой, что схвативший его человек грохнулся о стену. В спину ему ударило колено, и пальцы вцепились в глаза. Раздался пронзительный крик боли, и вдруг тот, кто пытался выдавить ему глаза, стал отбиваться от изможденной фигуры, прыгнувшей на него. Зубы Метцера вцепились в щеку этого солдата, он вырывал из нее мясо, как рассвирепевший терьер.
Майкл отскочил и врезал другому солдату в подбородок. Тот пролетел сквозь дверь и уцепился за ноги Баумана. Бауман поднес ко рту свисток и стал высвистывать быструю, визгливую трель. Из-за головы Майкла вылетел кулак и врезался в лицо немца; с хриплым ревом Лазарев ударил еще раз, и на этот раз рассек солдату нижнюю губу, брызнувшую розовым. Затем Лазарев ухватил охранника за волосы, фуражка отлетела в сторону, и ударил его в лицо лбом со звуком, похожим на удар топора по дереву.
Словно голова кобры, взвилась дубинка, но Майкл ухватил запястье прежде, чем солдат успел ударить, и врезал ему кулаком под мышку. Он услышал за собой шум рассекаемого воздуха и не успел
– Вытаскивайте его оттуда!
– закричал Бауман, когда на помощь прибежали еще солдаты.
– Давайте, живее!
Обладатель дубинки стал избивать Лазарева и Метцера, загнав их к стенке. Двое солдат схватили слепую девушку и потащили ее из конуры. Майкла бросили в коридоре на пол, где Бауман наступил ему ногой на шею. Остальные охранники, большинство из которых были в синяках и крови, выкарабкались из конуры.
Майкл услышал, как передернули затвор автомата. Он поднял взгляд, зрение у него туманилось от боли, и увидел охранника, направившего свой "Шмайсер" внутрь конуры.
– Нет!
– прохрипел Майкл из-под ноги Баумана, давившей ему на шею.
Автомат сделал два выстрела по оставшимся в конуре пленным. Пустые гильзы зазвенели по камням.
– Прекратить!
– закричал Бауман и стволом пистолета отвел "Шмайсер" вверх. Еще один выстрел попал в каменную стену и обдал их дождем осколков и пыли.
– Без приказа не стрелять!
– рассвирепел он, глаза его за стеклами очков озверели.
– Ты понял меня?
– Так точно, - ответил охранник, совсем запуганный, защелкнул предохранитель на своем автомате с дымившемся стволом и повесил его на плечо.
Лицо Баумана стало красным. Он убрал ногу с шеи Майкла.
– Вам известно, что за боеприпасы нужно отчитываться!
– заорал он на автоматчика.
– Мне придется целую неделю писать рапорты об этой чертовой стрельбе!
– Он презрительно показал на конуру.
– Закройте ее! А вы, парни, поставьте эту падаль на ноги!
– Он двинулся по коридору, а Майкла заставили идти за ним. В голове у него стучало, колени угрожали вот-вот подогнуться.
Его привели снова в комнату с крестообразным металлическим столом.
– Привяжите его, - сказал Бауман.
Майкл снова стал отбиваться, из страха перед этими ремнями, однако он уже выдохся, и с ним быстро разобрались. Вскоре ремни были крепко затянуты.
– Оставьте нас, - сказал солдатам Бауман. Когда они вышли, он снял очки и платком медленно прочистил стекла. Майкл заметил, что руки у него тряслись.
Бауман опять надел очки. Лицо у него было осунувшееся, под глазами темные круги.
– Ваше настоящее имя?
– спросил он.
Майкл не отвечал. Туман в голове несколько рассеялся, но плечи и спина все еще адски болели.
– Я имею в виду, как вас называли в Британии, - продолжал Бауман. Вам бы лучше ответить побыстрее, мой друг! Иначе скоро здесь появится Кролль, а у него руки чешутся потренироваться на вас с дубинкой!
Майкл был озадачен. Тон голоса Баумана сменился; он был деловой, не высокомерный. Уловка, подумал он, должно быть так. Конечно, это так!
– Чесну ван Дорн не поймали.
– Бауман поднял стол так, что Майкл почти стоял, и закрепил его в таком положении.
– Ее друзья - наши друзья помогают ей скрываться. Сейчас она работает над подготовкой.