Час волка
Шрифт:
Майкл напрягся, но здесь ничего сделать было нельзя.
Рот старика открылся от страха, он попытался отползти на своих раздробленных ногах. Бутц пнул его в ребра, раздался треск, как от прогнившей бочки, и Жервез завыл и ухватился за сломанные ребра, которые впились в его тело. Следующий пинок подкованного сапога попал старику в ключицу, и она с хрустом сломалась. Жервез дернулся как рыба на гарпуне. Бутц продолжил пинать ногами, добивая старого француза каблуками насмерть, действуя медленно и с продуманной методичностью - пинок в живот, чтобы отбить внутренности, каблуком по руке, чтобы раздробить пальцы, пинок в подбородок, чтобы
– Это моя работа, - проговорил Харцер в истекающее кровью изувеченное лицо.
– Мне за нее платят, понимаете?
Бутц пнул старика в горло и перебил гортань. Жервез стал задыхаться, и Майкл увидел, что лицо Бутца вспотело от усилий, этот человек не улыбался, черты его лица были словно бы высечены из камня, но в его светло-голубых глазах светилось удовольствие. Майкл неотрывно смотрел на лицо Бутца. Ему хотелось взглядом прожечь его до мозгов.
Жервез в последней безумной попытке попытался поползти к двери. На сене оставался кровавый след. Несколько секунд Бутц дал ему ползти, а потом встал правой ногой на середину спины старика и сломал его позвоночник, как палку метлы.
– Вытащите его наружу.
– Харцер повернулся и быстро пошел к остальным крестьянам и к солдатам.
– Я нашел серебряный!
– Солдат поднял зуб.
– Может, у него есть еще такие?
Бутц пнул дрожащее тело сбоку в голову, вылетело еще несколько зубов. Солдат наклонился, разыскивая в сене серебро. Потом Бутц вышел вслед за Харцером, а двое солдат ухватили Жервеза за ноги и выволокли труп из амбара.
Майкл остался в темноте, в ноздрях его стоял запах крови и ужаса. Он дрожал, на затылке у него поднялись волосы.
– Внимание!
– услышал он крик Харцера.
– Ваш мэр отделился от жизни и оставил вас одних! Я намерен задать вам два вопроса и хочу, чтобы вы тщательно подумал, раньше чем отвечать...
Хватит, - подумал Майкл. Настала пора ему самому задавать вопросы. Он встал, подобрался к пролому. Бензиновый запах стал еще гуще. Человек на втором танке доливал из канистр остатки. Майкл понял, что надо действовать, и действовать сейчас. Он встал у дыры, вылез на крышу и там пригнулся.
– Где упал летатель на парашют?
– спрашивал Харцер.
– И кто ему помогает?
Майкл прицелился и выстрелил.
Пуля пробила канистру с бензином, которую держал человек. При этом произошло одновременно две вещи: бензин выплеснулся из канистры на одежду человека, и от пулевого отверстия брызнули искры. Крик Харцера оборвался.
Канистра взорвалась, и танкист вскочил, превратившись в факел.
Пока человек дико прыгал и огонь голубым пламенем охватил лужицу вокруг горловины бензобака танка, Майкл разобрался с еще тремя танкистами, стоявшими у самого амбара. Один из них заметил вспышку из дула пистолета и поднял свой автомат. Майкл попал ему в шею, и автомат выпустил в небо веер трассировочных пуль. Другой был готов уже вот-вот прыгнуть в люк головой вперед. Майкл выстрелил, но пуля отскочила от металла. Он выстрелил второй раз, и тогда человек вскрикнул и, ударившись спиной, свалился с борта танка на землю. Майкл отметил, что в обойме его "Кольта" осталось три патрона. Оставшийся танкист побежал, ища, где бы укрыться. Майкл спрыгнул с крыши.
Он приземлился на танке возле главного люка, от удара ноги у него загудели. Он услышал, как Харцер вызывал пулеметчика и приказывал солдатам
– Лезь внутрь, - крикнула Габи, держа в руках дымящийся "Шмайсер", который она забрала у первого застреленного Майклом немца.
– Скорее!
– она подскочила, ухватившись за металлическую ручку, и подтянула себя на танк.
– Вы что, не понимаете по-французски?
– рассердилась Габи, глаза ее горели злобой. Выстрелила винтовка, две пули отскочили, взвизгнув, от танковой брони, и дальше уговаривать Майкла не потребовалось. Он прыгнул в люк и ниже, в тесную кабину, где горела красная лампочка. Габи последовала за ним, потянулась и захлопнула люк, потом заблокировала его.
– Туда, вниз, - Габи толкала его глубже внутрь танка, и он уселся в неудобное кожаное сиденье. Перед ним был щит с циферблатами и показателями приборов, что-то типа рукояти ручного тормоза и несколько рычагов. На полу были разные педали, а перед самым лицом - узкая смотровая щель, справа и слева тоже были щели, и сквозь левую он увидел танкиста, горевшего на земле около второго танка, другой человек, высовывавшийся из танкового люка, кричал: - Повернуть башню вправо на шестьдесят шесть градусов!
Башня танка с курносой пушкой стала плавными рывками поворачиваться. Майкл приставил дуло пистолета к смотровой щели и нажал на курок, вырвав кусок из плеча человека. Немец сполз назад в танк, но башня продолжала поворачиваться.
– Давай, заводи!
– закричала Габи, в ее голосе послышался страх. Тарань его!
Пули щелкали по бронированным бортам танка как нетерпеливые удары кулаков. Майкл встречался с танками такого типа в Северной Африке и знал, как им управлять с помощью рычагов, которые переключали передачи и скорости гусениц - но сам он раньше никогда танк не водил. Он бесполезно искал, как его завести, и тут рука Габи скользнула вниз перед его носом, нажала на кнопку стартера, послышалось жужжание, затем молотящий, стучащий рев, за которым последовал глухой выхлоп. Танк затрясло, мотор заработал. Майкл нажал ногой на то, что показалось ему педалью газа, дернул этим рычаг переключения передач и отпустил отжатую Габи педаль сцепления. Это был не прогулочный "Седан" модели "Ягуар". Шестерни со стуком вошли в зацепление, и танк рванул вперед, откинув голову Майкла на мягкий подголовник. Сверху над ним, на месте заряжающего, Габи сквозь свою щель увидела, как на танк запрыгнули люди, направила в нее ствол "Шмайсера" и полила пулями две пары немецких ног.
Майкл выжал педаль газа до пола и дернул на себя один из рычагов. Гусеница справа остановилась, а левая продолжала вращаться, разворачивая танк вправо, но это было не то направление, на которое рассчитывал Майкл, поэтому он вернул этот рычаг в исходное положение и оттянул другой. На этот раз остановилась левая гусеница, а правая закрутилась, резко повернув танк влево, в сторону врага. Танк дрожал, но подчинялся антигитлеровской коалиции точно так же, как и "Оси". Майкл увидел, что башня второго танка вот-вот уставится прямо на них.