Час волка
Шрифт:
– Я не...
– голос у него дрогнул, но он взял себя в руки.
– Я думаю, что нет, сударь, - ответил он.
– Сударь, - поддразнил рыжеволосый юноша и снова захохотал.
Взгляд Виктора метнулся в его сторону, глаза сверкнули, как медяки, и смех оборвался.
– Расскажи, Михаил, свою историю, - пригласил Виктор.
– Мы...
– это было трудно сделать. Воспоминания резали, как бритвы, и ранили глубоко.
– Мы приехали на пикник, - начал он. Потом рассказал про улетевшего
– Проснулся я тут, - сказал он.
– И рядом... со мной... было что-то, все окровавленное... Я думаю, что оно от кого-то из тех людей.
– Проклятье!
– нахмурился Виктор.
– Белый, я же сказал тебе его приготовить!
– Я забыл, как, - ответил рыжеволосый юноша, беспомощно пожимая плечами.
– Надо водить им над огнем, пока оно не подгорит! Тогда кровь не убежит! Что, мне самому надо все делать?
Виктор вновь обратился к Михаилу.
– Но ягоды ты съел, да?
Голубику, вспомнил Михаил. Тут была еще одна странность, он не упоминал про ягоды. Как бы Виктору знать про них, если только...
– Ты их не касался, верно?
– человек вздернул свои густые седые брови.
– Ну, наверно, я тебя не виню. Этот Белый - круглый дурак. Но тебе нужно чего-нибудь съесть, Михаил. Кушать очень важно для твоего здоровья.
Михаил подумал, что у него от удивления наверное раскрылся рот, но может быть, и нет.
– Сними рубашку, - скомандовал Виктор.
Прежде чем оцепеневшие пальцы Михаила смогли найти маленькие деревянные пуговички, Рената подошла и расстегнула их. Она осторожно отняла рубашку от раны на его плече и сняла ее. Потом поднесла испачканную одежку к своему носу и втянула ее запахи.
Виктор поднялся с кресла, он был высок, около двух метров, и подошел к Михаилу, великан по сравнению с ним. Михаил отступил на шаг, но Рената схватила его за руки и вернула на место. Виктор не слишком нежно взялся за раненое плечо и осмотрел покрытую корочкой и кровоточащую рану.
– Скверно, - сказал Виктор женщине.
– Может произойти заражение. Чуть глубже - и он бы не мог пользоваться рукой. Ты что, не понимала, что делала?
– Нет, - созналась она.
– Он просто казался достаточно вкусным для еды.
– В таком случае, твое намерение было страшным.
Он надавил на мякоть, и Михаил стиснул зубы, чтобы удержать стон. Глаза Виктора блеснули.
– Посмотрите-ка на него. Он не плачет.
Он еще раз сдавил рану, и из нее потекла густая жидкость. Она пахла скверно. Михаил смигнул слезы.
– Так, ты не очень боишься небольшой боли, правда?
– спросил Виктор.
– Это хорошо.
Он отпустил
– Если ты сможешь подружиться с болью, то у тебя будет друг на всю жизнь.
– Да, сударь, - хрипло сказал Михаил. Он воззрился на мужчину и выпрямился.
– Когда... когда я могу уйти домой, пожалуйста?
Виктор проигнорировал этот вопрос.
– Я хочу познакомить тебя с остальными, Михаил. Нашего дурня, Белого, ты знаешь. Рядом с ним его сестра Поля.
– Он кивнул в сторону худой юной девушки.
– Это - Никита. Монгол. За костром - Олеся. Что скалишь зубы, дорогая?
Светлая девушка слегка улыбнулась, улыбкой голодного.
– Кажется, ты наверняка уже знаком с Франко. Он предпочитает спать наверху. Ты знаешь Ренату и знаешь меня.
Раздался глухой кашель, и Виктор движением руки указал на фигуру, лежавшую под одеждами.
– Андрей сегодня не очень хорошо себя чувствует. Съел что-то нехорошее.
Болезненный кашель продолжался, и Никита с Полей подошли и присели около фигуры.
– Я бы хотел уйти сейчас домой, - настаивал Михаил.
– Ах, да.
– Виктор кивнул, и Михаил увидел, как его взгляд затуманился.
– Вопрос о доме.
– Он прошел назад, к костру, где встал на колени и протянул руки к огню.
– Михаил, - тихо сказал он, когда кашель Андрея стих.
– Очень скоро ты будешь...
– Он остановился, подбирая точное слово.
– В интересах удобства, - было то, что он нашел.
– В интересах... скажем так... нашей семьи.
– У меня... есть...
Он не закончил. Его семья лежала мертвой, там, на поляне. Рана на плече у него снова заныла.
Виктор сунул руку в костер и вытащил кусок горящей ветки, держа ее в том месте, где она еще не обуглилась.
– Истина похожа на огонь, Михаил, - сказал он.
– Она либо оздоровляет, либо разрушает. Но она никогда - никогда - не оставляет то, чего касается, неизменным.
– Голова его медленно повернулась, и он уставился на мальчика.
– Ты сможешь выдержать пламя истины, Михаил?
Михаил не ответил, не мог ответить.
– Думаю, что сможешь, - сказал Виктор.
– Если нет... тогда ты уже был бы мертв.
Он бросил ветку обратно в огонь и встал. Он сбросил сандалии, вытянул из одежды свои жилистые руки, оставив ее висеть на плечах. Закрыл глаза.
– Отойди назад.
– Рената оттолкнула Михаила, в голосе ее послышалась резкость.
– Дай ему место.
Позади костра Олеся уселась на корточки, ясная блондинка с ногами, светившимися, словно они были выточены из золота. Никита и Поля наблюдали, стоя на коленях по сторонам Андрея. Белый тер рукой губы, его бледное лицо порозовело и горело нетерпением.