Час волка
Шрифт:
– Послушайте, - Щедрин вытянул шею, в то время как по лесу пробежал ветер.
– Вот они, шепчутся. Послушайте, о чем они говорят. "Справедливости. Справедливости". Вы их слышите, генерал?
– У нас пикник, - жестко сказал Галатинов.
– Я бы хотел, чтобы вы, господа, покинули нас.
– Да. Но, пожалуй, именно вы будете тем, кто покинет этот пикник. Что за прекрасная семья.
– Дмитрий!
– крикнул генерал.
– Дмитрий, сделай предупредительный выстрел над их...
Он повернулся в сторону Дмитрия, и от того, что он увидел, сердце его схватило,
Дмитрий стоял от них в пятнадцати метрах и даже не вскинул ружье. Он смотрел в землю, опустив плечи.
– Дмитрий!
– опять крикнул Галатинов, но уже знал, что ему не ответят. В горле у него пересохло, и он стиснул похолодевшую руку Елены.
– Спасибо за то, что привез их сюда, товарищ Дмитрий, - сказал ему Щедрин.
– Твоя услуга будет отмечена и вознаграждена.
Михаилу, пробиравшемуся через лес за змеем, показалось, что он услышал, как крикнул отец. Сердце у него забилось: наверно, отец проснулся и позвал его. Ему наверняка попадет. Но змей уже падал, нитка зацепилась за сучковатую верхушку дуба. Потом ветер потянул ее, и змей опять взмыл. Михаил пробился сквозь густую поросль, по мягкой губчатой массе из опавших листьев и мха, и продолжал следить за змеем. Еще десять метров, и еще двадцать, тридцать. В волосы вцепились колючки, он вырвался, пригнул голову под колючие ветки и бросил еще камешек пометить дорогу назад.
Змей снизился, попал в ветви ели и, дразня, взлетел опять. Потом стал резко подниматься к голубому небу, и когда Михаил смотрел, как он улетает, на лице его были пятна света и тени.
Кто-то шевельнулся в поросли, ближе чем в десятке метров слева от него.
Он стоял очень спокойно, когда змей набирал скорость и поплыл прочь. Тот, кто пошевелился, сейчас замер. В ожидании.
Послышалось еще движение, справа от мальчика. Тихий хруст под тяжестью, придавившей сухую листву.
Михаил сглотнул слюну. Он хотел позвать мать, но она была слишком далеко, чтобы услышать, а он не хотел шуметь.
Тихо. Только ветер шумит среди деревьев.
Михаил уловил запах животного: резкий звериный запах, вонь существа, дышавшего гнилым мясом. Он чувствовал кого-то - кого-то двоих, - следивших за ним с разных сторон, и подумал, что если он побежит, то они прыгнут на него сзади. Ему сильно хотелось повернуться и с криком бежать сломя голову через лес, но он подавил это желание; далеко ему не убежать. Нет, нет. Галатиновы никогда не убегают, сказал ему однажды отец. Михаил почувствовал, как капелька пота стекает по его спине. Звери ожидали, что он предпримет, и они были очень близко.
Он повернулся, на дрожащих ногах, и стал медленно уходить назад, отыскивая дорогу по брошенным им камешкам.
Галатиновы никогда не убегают, подумал Федор. Взглядом он окинул поляну. Михаил. Где Михаил?
– Наша рота была перебита под Ковелем.
– Щедрин наклонился вперед, руками сжимая луку седла.
– Перебита, - повторил он.
– Нам приказали бежать через болото на укрепление из колючей проволоки и пулеметов. Вы, конечно, помните это?
– Я помню войну, - ответил Галатинов.
– Я помню трагедии, шедшие по пятам
– Для вас - трагедия. Для нас - бойня. Конечно, мы подчинялись приказам. Мы верой и правдой служили царю. Как мы могли не подчиниться?
– В то время мы все подчинялись одним и тем же приказам.
– Да, подчинялись, - согласился Щедрин.
– Но некоторые подчинялись им за счет крови невинных людей. Ваши руки все еще в крови, генерал. Я вижу, как с них капает кровь.
– Посмотрите получше.
– Галатинов вызывающе двинулся к человеку, хотя Елена пыталась его удержать.
– Моя кровь там есть тоже.
– А-а, - кивнул Щедрин.
– Так точно. Но, думаю, ее недостаточно.
Елена открыла рот. Антон вынул из кобуры наган и взвел курок.
– Пусть они убираются!
– со слезами на глазах крикнула Лиза. Пожалуйста, пусть они уберутся отсюда!
Данилов вынул наган и снял предохранитель.
Галатинов встал впереди жены и дочери, глаза его потемнели от гнева.
– Как вы смете поднимать оружие на меня и мою семью?
– он поднял трость.
– Дьявол вас побери! Уберите наганы!
– У нас есть прокламация для прочтения, - сказал, не смутившись, Щедрин.
Из седельной сумки он вынул свернутый лист бумаги и развернул его.
– Генералу Галатинову, состоявшему на службе у царя Николая Второго, герою, - он чуть улыбнулся, - Ковеля и командующему гвардейской армией. От оставшихся в живых гвардейцев, от пострадавших и перестрелянных из-за глупости царя Николая и его придворных. Царя у нас тут нет, но у нас есть вы. И, таким образом, дело будет закрыто, к нашему удовлетворению.
Карательный отряд, понял Галатинов. Одному Богу известно, сколько времени они выслеживали его. Он быстро огляделся: выхода не было. Михаил. Где мальчик? Сердце его тяжело колотилось, ладони вспотели. Лиза начала плакать, но Елена молчала. Галатинов посмотрел на револьверы и в глаза людей, целившихся в них. Выхода не было.
– Позвольте моей семье уйти, - потребовал он.
– Ни один из Галатиновых не покинет этого места живым, - ответил Щедрин.
– Мы понимаем важность хорошо выполненной задачи, товарищ. Примите это... как ваш личный Ковель.
Он снял с плеча ружье и клацнул затвором, загоняя патрон в магазин.
– Вы, гнусные собаки!
– выкрикнул генерал Галатинов и шагнул вперед с намерением ударить человека по лицу тростью.
Антон выстрелил ему в грудь раньше, чем трость поднялась. От треска выстрела нагана Елена и дочь чуть не подскочили, и звук эхом прокатился по поляне, словно гром. Стая воронов взлетела с вершины дерева и захлопала крыльями, улетая в безопасное место.
Силой выстрела Галатинова отбросило назад, он упал коленями в траву. На его груди расплывалось красное пятно. Он задыхался, не находя силы встать на ноги. Елена вскрикнула и упала рядом с мужем, обхватив его руками, как будто могла защитить от следующей пули. Лиза повернулась и побежала к озеру, и Данилов дважды выстрелил ей в спину, прежде чем она пробежала десяток метров. Она свалилась мешком окровавленной плоти и ломаных костей.