Часовня "Кловер"
Шрифт:
— Тетя Кира? — с надеждой спросила я.
— О, да.
— Прощааай. — Я улыбнулась и помахала рукой в воздухе.
— Хорошая работа, Эмми, — сказал Ник.
Мой нос сморщился.
— Папа звонил мне весь гребаный день. Даже заставил Дэша попробовать пару раз. Он давит на меня, чтобы я помог.
— Ты рассматриваешь такой вариант?
— Нет, — сказал он. — Но телефонные звонки и визиты — это только начало. Папа чертовски упрям и редко не добивается своего. Он начнет совершенствовать свои методы убеждения.
— Что это значит? — спросила я.
— Угрозы. Он, вероятно, найдет какой-нибудь способ использовать тебя против меня. Заставит меня сделать это.
— О боже мой, — прошептала я.
— Не волнуйся пока, — сказал он.
— Слишком поздно.
— Он не причинит тебе вреда, Эмми.
— Ты только что сказал, что он будет угрожать мне.
— Да, он так и сделает. Но не с помощью физического насилия. Я предполагаю, что он уже кое-что раскопал и выяснил, что у тебя есть деньги. Вероятно, именно с этого он и начнет. Я уже вижу, как он шантажирует меня. Вероятно, пригрозит взломать твой банковский счет и опустошить его.
— Удачи, Дрейвен.
Мой отец был параноиком по поводу безопасности и кибератак. Он потратил сотни тысяч долларов на обеспечение физической безопасности всех нас. Но, защищая свое состояние и состояние своих детей, Трент Остин потратил миллионы. Несмотря на то, что он лично не унаследовал состояние от моего дедушки, он всегда заботился о том, чтобы мои деньги и деньги моего брата были в безопасности.
— Его хакер хорош. Это действительно может произойти, — сказал Ник.
— Очень сомневаюсь, — сказала я. — Но пусть попробуют. На самом деле, я надеюсь, что они действительно попытаются, и что, когда они наткнутся на блоки безопасности моего отца, это выведет их из себя.
— Если у них получится, ты никогда больше не увидишь этих денег.
— Если это то, что нужно, чтобы тебе не пришлось совершать уголовное преступление, я не против.
— Ты сейчас серьезно, Эмми? Я не думаю, что смогу допустить, чтобы до этого дошло и рисковать тем, что ты потеряешь все ради меня.
— Он мудак-манипулятор. Не смей поддаваться ему, Ник, — сказала я. — Это неправильно. И если ты не будешь противостоять ему, он никогда не уйдет и не оставит нас в покое.
— Я знаю. — Он испустил долгий вздох, и его плечи опустились. Ник так много взвалил на себя. Я хотела, чтобы его семья перестала усугублять это бремя. Мне было ненавистно видеть его таким, побежденным.
— Я презираю твоего отца! — Я вскочила с дивана и начала расхаживать перед камином.
— Он тоже не мой любимый человек.
— Что еще? Кроме того, что он охотится за моими деньгами, что еще он может сделать?
— Я не знаю, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Он проявит творческий подход.
— Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы заставить его отступить?
— Не думаю. Когда я сегодня разговаривал с Дэшем, я попросил его помочь объяснить папе, почему я этого не сделаю. Я думаю, он понял, но, в конце концов, Дэш всегда будет верен папе и этому гребаному клубу.
— Тогда нам просто придется иметь дело со всем, что он нам приготовит. Я не боюсь Дрейвена. Он может давить так сильно, как хочет, я не сдамся. И ты тоже. — Я продолжала расхаживать по комнате, мысленно отмечая все, что собиралась сказать Дрейвену, когда увижу его в следующий раз.
— Иди сюда, Эмми, — сказал Ник.
— Нет. Я слишком зла, чтобы сидеть.
Ник схватил меня за запястье и дернул через разделяющее нас пространство прямо к себе на колени.
— Мне нравится твой характер, Эмми. Мне нравится, что это для меня. Я рассказываю тебе все это, чтобы ты была готова. Но я не хочу, чтобы ты изводила себя и волновалась. Мы сделаем, как ты сказала. Мы будем разбираться со всем по мере поступления проблем. Хорошо?
Я кивнула.
— Для меня очень важно, что ты отдала бы свои деньги только для того, чтобы я мог избежать добавления еще одной черной метки. Но я не думаю…
Прижав пальцы к его губам, я заставила его замолчать.
— Это просто деньги. Они не имеют значения. Это имеет, — сказала я, кладя руку ему на сердце. — Пожалуйста, не поддавайся ему.
— Не буду.
— Обещаешь?
— Обещаю.
?
Пасхальное воскресенье. День, который напомнил мне о пастельных платьях с оборками. Мой отец всегда настаивал, чтобы я надевала какой-нибудь сложный ансамбль будучи маленькой девочкой на ежегодный бранч, который моя семья устраивала в нашем поместье в Нью-Йорке. Наши сотрудники провели бы неделю, готовя сады со скрытыми угощениями. Все дети, включая моего брата, выбегали на улицу посмотреть, где были спрятаны пасхальные лакомства.
Все дети, кроме меня.
Я была вынуждена оставаться на нашей веранде с заранее наполненной корзинкой конфет, чтобы мои платья не пострадали. Охота за яйцами потеряла свою привлекательность в подростковые годы, а студентам колледжа и в голову не пришло бы участвовать в таком детском занятии.
Итак, в этом году я наконец-то была свободна делать то, что хотела делать всю свою жизнь: ползать по траве и грязи, разыскивая повсюду пластиковые яйца, наполненные конфетами.
И я заручилась помощью Ника. В данный момент он был снаружи и прятал яйца, в то время как я стояла у окна столовой и подглядывала.
Мы проводили вместе тихие выходные. Глазированная ветчина в данный момент находилась в духовке вместе с потрясающим картофельным блюдом, приготовленным Ником. Еще у нас был слоеный салат, который я приготовила вчера вечером. Джиджи дала мне рецепт и заверила, что я не смогу его испортить.
— Эммелин! — крикнул Ник, отпугивая меня от стекла. Он указывал на меня через окно гостиной. — Прекрати подглядывать!
Я высунула язык и оставила свой пост, чтобы взять диетическую колу. Почему я думала, что это будет приятно? Предвкушение убивало меня.
Пока я ждала Ника, зазвонил его телефон. Дрейвен.
— Отклонить! — сказала я в телефон, нажав на красную кнопку.
Прошла неделя с нежелательного визита Дрейвена, и Ник продолжал игнорировать телефонные звонки своего отца. Каждый час телефон Ника звонил и оставался неотвеченным. К пятнице Дрейвен решил начать звонить и на мой телефон.
Довольно самоуверенно. В ту секунду, когда телефон Ника перестал звонить, зазвонил мой.
— О, ради всего святого… — вот только мне звонил не отец Ника. А мой.