Часовня "Кловер"
Шрифт:
Ник снова начал смеяться.
— Клюв? — спросила я.
— Да. Ну знаешь, его барахло.
— Я поняла. Нет необходимости в дальнейших объяснениях. Я просто не думаю, что на самом деле когда-либо слышала, чтобы кто-то произносил слово «клюв». — Я рассмеялась.
— Тогда, возможно, мне придется повторять его чаще.
— Не надо, спасибо.
У Ника не было «клюва». У него был член. Он был большим и толстым. Это доставляло мне неизмеримое удовольствие, и если он когда-нибудь назовет его клювом, я откажусь от минета по пятницам.
—
— Включил машину для приготовления попкорна. Должно быть, он добавил слишком много масла. Он и его девушка зашли в кинотеатр и забыли, что чертов аппарат включен. Он нагрелся слишком сильно и загорелся. Это в значительной степени разрушило территорию фудкорта. Одну из стен придется демонтировать и заменить.
Я испытала такое облегчение, что всю оставшуюся дорогу молча держала Ника за руку. Я была измотана, но так счастлива, что все закончилось хорошо. Как только я поставила посуду для ужина в посудомойку, я сразу же отправилась наверх, в постель.
Может быть, в следующее воскресенье мы могли бы провести целый день без драмы. Ничего бы мне так не хотелось, как начать понедельник с полноценного ночного сна.
— Эмми?
— Да?
— В следующее воскресенье мы отключаем все наши телефоны и запираем дверь.
Он не услышал от меня ни одного протеста.
?
Ник
— Мне нужно пойти к себе домой сегодня вечером, — сказала мне Эмми по телефону. — Прошел месяц с тех пор, как я убиралась, и я уверена, что там уже дюйм пыли.
— Ладно. Я подумывал о том, чтобы забрать свой байк из гаража. Сегодня довольно тепло. Я хотел быстро прокатиться на нем, узнать, нужно ли мне что-нибудь настроить до лета.
— У тебя есть мотоцикл? — спросила она.
— Мой отец — президент мотоклуба.
— Клуба, который тебе не нравится.
— Мне не нравится клуб. Я никогда не говорил, что мне не нравятся байки, — сказал я.
— Верно. Так ты будешь кататься, пока я убираюсь?
— Нет. Я помогу тебе убраться, а потом мы вместе покатаемся.
— Я на заднем сиденье мотоцикла? Нет. Ни за что. Этого не произойдет.
Я открыл рот, чтобы бросить ей вызов, но резко остановился. Эмми сказала мне, что она простила меня за Вегас, но она также вздрагивала всякий раз, когда я делал что-то, что напоминало ей о том времени.
Может быть, со временем мы смогли бы добраться до того места, где ей нравились напоминания, когда ей хотелось бы вспомнить о том, какой особенной была та ночь. Но не прямо сейчас.
Я наконец-то отвез ее в хорошее место, туда, где мы вели себя как муж и жена. Все, что мне оставалось сделать, это заставить ее постоянно жить под моей крышей и вернуть ей на палец мое кольцо.
Черт, я надеялся, что наши кольца все еще у нее. Что каким-то чудом она хранила их в течение десяти лет.
Если бы мы снова надели их на наши пальцы, это во многом помогло бы мне успокоиться. Исцелить ран, которые я нанес нам. Если бы мне пришлось покупать нам новые, я бы сделал это, но мне бы это не понравилось.
Вторым моим самым большим сожалением после Вегаса было то, что я оставил ей свое кольцо. Я положил это поверх своей записки с одним словом «прости», а затем вышел за дверь. Пройдя пять шагов по коридору, я повернулся, чтобы вернуть его, но комната принадлежала Эмми и ключа у меня не было.
В течение многих лет я прикасался к тому месту, где оно покоилось. Я носил его всего несколько часов, но все равно всегда чувствовал его вес. Я все еще чувствовал прикосновение кончиков пальцев Эмми, когда она надевала его мне на палец.
И временами это место ужасно болело, черт возьми. Каждый раз, когда я был с другой женщиной, не то чтобы их было много, это место горело и чесалось. Но я заслужил это наказание за то, что предал свою жену.
— Ник? — позвала Эмми, отрывая меня от моих мыслей.
— Да. Извини.
— Тебе нужно, чтобы я тебя отпустила?
— Нет. Давай договоримся встретиться у тебя дома около половины шестого. Я заеду домой и возьму свой байк. Ты можешь купить нам что-нибудь на вынос.
— Ладно. Что тебе хочется съесть?
— Неважно. И Эмми, не заходи в дом без меня. Подожди в джипе.
— Хорошо, — сказала она.
Я не мог этого видеть, но был совершенно уверен, что она закатила глаза.
В ту секунду, когда я повесил трубку, позвонил мой отец. Снова.
— Черт, какой же ты упрямый.
Последние десять дней я в основном игнорировал его звонки, но они мне надоели, и я хотел повторить свою точку зрения. Ни при каких обстоятельствах я не стал бы помогать Tin Gypsies в их войне против Arrowhead Warriors.
— Ты не в духе, сынок, — пророкотал папа.
— Я не буду помогать тебе.
— Я звоню не по этой причине, — сказал Дрейвен.
— Что случилось?
— Просто предупреждаю. Прошлой ночью случилось дерьмо. Прикрывай свою спину.
Прежде чем я успел спросить, что случилось, я услышал гудки.
Блядь.
?
— Это твой мотоцикл? — спросила Эмми с широко раскрытыми глазами.
— Ага.
Мой байк был чертовски хорош. В прошлом году я купил «Dyna Low Rider», а затем обновил его. Хром. Красная матовая краска с соответствующими ободами. Цвет был почти такого же оттенка, как волосы Эмми, цвет, который я видел во сне девять лет и теперь вдыхал каждую ночь перед сном.