Частица бога Том1
Шрифт:
Озерный грот и вправду оказался просторным, пара человек с лошадьми чувствовала себя здесь свободно. Вход в пещеру надежно скрывали прибрежные заросли, да и вода подступала к самой расщелине. Удивительно, но столь удобное убежище не было занято, на песке отсутствовали следы людей или животных. Под каменным сводом царил успокаивающий полумрак, расчерченный сетью водяных бликов.
– Чудесное место! – Вирана сладко растянулась на песке, пока Эл успокаивал лошадей. – Всегда восхищалась красотой нетронутой природы. Как думаешь, могла такая прелесть возникнуть случайно,
– Мы узнаем это, когда я найду – или не найду – частицу бога! – широко улыбнулся Эл, пристраиваясь рядом. – Впрочем, едва ли это дело его рук. Я читал, что кетмены уродливы, а сама Кетмения мрачна, как и ее Музерату. Не думаю, что творец чудовищ вдруг создал этот прекрасный грот!
– А кто создал меня? – с усмешкой спросила Вирана, стягивая сапоги. – Ты не раз говорил, что я – одно из самых совершенных творений под этим небом. Неужели моя красота получилась просто так? Или тут тоже потрудился невидимый скульптор?
Эл ничего не ответил, привлекая ее к себе. Теплый аромат женских волос усилил желание, и без того овладевшее всем его естеством. На ложе из песка и одежды они стали единым целым, нарушая покой грота волнующим ритмом. Угроза преследования, мысли о преступлении запретной черты распаляли сердца влюбленных особой страстью. Каждый стремился к кульминации и каждый мечтал, чтобы время остановилось. Но время шло своим чередом, и кульминация наступила неожиданно – как для Эла, так и для Вираны.
– Вы еще не закончили? – Насмешливый голос разнесся под сводом грота с гулом колоколов Высокой Башни. – Я – уже!
Любовники встрепенулись, разрывая объятья. Эл удержался от инстинктивного желания прикрыть Вирану, он был достаточно опытен. Первым делом жрец схватился за меч, притороченный к седлу невозмутимого рысака. Мгновением позже он замер в боевой стойке, острие клинка целило в сторону говорящего. Вирана встала рядом с оружием наготове.
Человек, подпирающий плечом арку входа, резких движений не совершал. Он неспешно перевязал штаны, подтянул ремень и вальяжно вступил под свод пещеры, с усмешкой разглядывая обнаженную пару.
– Вы красиво смотритесь вместе, – серьезно подметил возмутитель спокойствия. – Жаль, что не могли полюбоваться случкой со стороны. Мне вот понравилось.
Растерянность на лице Эла сменила гримаса гнева.
– Будь ты проклят! – взревел он, теряя воспитанное самообладание. – Я убью тебя прямо здесь, грязный ублюдок!
Эл рубанул накрест – острие меча зацепило каменный свод, высекая искры. Вирана предусмотрительно отступила в сторону.
– Поранишь меня – приговоришь себя, Элсидан, – невозмутимо отметил прибывший, скрещивая на груди руки. – Я исполняю волю Храма. Следую наказу мастера. Переступаю через гордость, отправляюсь на край света с таким засранцем…
– Замолчи! – Эл шагнул вперед, клинок застыл в трех пальцах от шеи вторженца.
– А что же наделал ты? – На широком приплюснутом лице проступила кривая улыбка. – Пошел против воли наставника, сбежал из Эшкебета, спрятался в какой-то грязной пещере. По поводу девки не осуждаю, девка красивая. Хорошо, что ты ее взял.
– Нет, Элсидан! – Вирана ловко перехватила его запястье. Несмотря на внешнюю хрупкость, хватка ее была сильной и уверенной. Эл потерял равновесие, меч рассек воздух над ухом противника. На этот раз тот все-таки отпрянул, прикрывая лицо ладонью.
– Хорошо что ты взял с собой девку, – повторил он уже серьезно, без издевки. – Каждому дураку полезен человек, который вовремя удержит его руку.
– Жаль, что у тебя нет такого человека, Алтан. – Эл с трудом смерил гнев, а в мыслях поблагодарил Вирану за своевременное вмешательство. – С твоего позволения я оденусь, тогда мы продолжим беседу. Надеюсь, в следующий раз ты успеешь вытащить меч, и мне не придется убивать безоружного.
6
– Каким чудом ты попал в Храм, Черный?
Сомнения в принадлежности к касте – тягчайшее оскорбление для любого ардийца. Кроме Алтана Черного. Нельзя сказать, что насмешки братьев-храмовников оставляли его равнодушным. В юности он жестоко калечил обидчиков, отстаивая доброе имя на поединках. Но с каждым годом сомневающихся становилось все больше – Алтан не сумел бы наказать их всех. Еще хуже оказались трусы, предпочитающие честной схватке красивую ложь. Осознание этого далось жрецу тяжело, принятие неизбежного прошло куда легче. Изгой научился отвечать на оскорбления смирением или ответной насмешкой. Наставник признавался, что гордится его выдержкой, однако внутри себя Черный так и не обрел желанного успокоения. С каждым годом Алтан все больше сомневался: а не совершил ли Призывающий ошибку?
С момента основания ардийское общество было разделено на три касты: жрецов, воинов и землепашцев. Несмотря на признанное равенство, влиятельность каст была неравнозначна. Лишь один из нескольких десятков детей становился воином – профессиональным бойцом, посвящающим жизнь служению Ардии. И лишь один из сотен призывался в Храм. Храмовники управляли всей жизнью ардийцев, устанавливали законы и творили правосудие.
Высокое положение имело свою цену: воины и жрецы не могли создавать семьи и владеть имуществом, их дети отдавались на воспитание землепашцам. Земля же дарила мастерам свежую кровь. Принадлежность к касте определял особый класс жрецов – Призывающие. Под их присмотром каждый пятилетний ребенок проходил череду испытаний. Чаще всего дети оставались в семье и продолжали дело родителей, но те, кто доказывал Призывающим свою исключительность, принимались на службу в Гильдию или Храм.
Алтану Черному повезло: к изумлению родителей, Призывающий определил их ребенка в касту жрецов. В родном поселении пышно отпраздновали это чудесное событие. Мальчик навсегда запомнил крепкие, натруженные руки отца, поднимающего его над ревущей толпой. Простой землепашец испытывал сложные чувства: печаль и гордость смешались в его глазах. А еще в памяти мальчика осталось лицо Призывающего – бледное и совершенно бесстрастное. Алтан провел в Храме тридцать лет, но так и не овладел подобной невозмутимостью.