Частный детектив. Выпуск 2
Шрифт:
8
Мейсон прождал на крыльце две–три минуты, прежде чем услышал шаги Ивы Белтер и щелчок замка. Она отворила дверь и встретила его улыбкой.
В холле горела только одна лампа — маленький ночной светильник, свет которого едва вырывал из мрака ступени лестницы и мебель — несколько стульев с прямыми спинками, зеркало в красивой раме, вешалку и стойку для зонтиков. На вешалке висел женский плащ, в стойке стояли две трости и три зонта. Из отделения для зонтов просочилась струйка воды, образовавшая на полу лужицу, в которой отражался свет лампы.
—
— Нет, я оставила все, как было.
— Значит, ваш муж, впуская кого–то, не включал других ламп, кроме этой маленькой?
— Да.
— Столь слабое освещение — это у вас норма?
— Видите ли, наверху живет только Джордж. Он не интересуется нами, а мы не интересуемся им.
— Ладно, пошли наверх, — сказал Мейсон. — Включите свет.
Ива щелкнула выключателем. Мейсон первым прошел в комнату, где до этого разговаривал с Белтером. Дверь, из которой Белтер тогда появился, теперь была заперта. Мейсон повернул ручку и вошел в кабинет.
Он увидел большую комнату, меблированную так же, как и предыдущая. Громоздкие стулья с плотной обивкой, письменный стол казался составленным из двух столов нормального размера. Дверь в спальню была открыта; рядом с ней находилась еще одна, ведущая в ванную. Джордж Белтер лежал на полу в дверях между ванной и кабинетом. На нем был фиолетовый халат, который распахнулся спереди, открывая нагое тело.
Ива Белтер тихо вскрикнула и вцепилась в руку Мейсона. Он отстранил ее, подошел к лежащему и опустился на колени. Джордж Белтер несомненно был мертв. На теле остался след единственной пули, попавшей точно в сердце. Все указывало на то, что смерть наступила мгновенно. Мейсон сунул руку под халат и убедился, что тело влажное. Адвокат поднялся, перешагнул через вытянутую руку трупа и пошел в ванную.
Как и все комнаты, в которых жил Джордж Белтер, ванная была спроектирована с размахом. Ванна, опущенная в пол, была глубиной в три с половиной фута и не менее восьми футов в длину. На вешалке возле огромного умывальника висели сложенные полотенца. Мейсон осмотрел их и вернулся к Иве.
— Видите? Он купался и, скорее всего, просто вылез из ванны. Набросил халат, даже не вытершись. Он еще мокрый под халатом, а полотенца сложены и не использованы.
Она кивнула.
— Не считаете ли вы, мистер Мейсон, что не плохо было бы смочить одно полотенце и повесить его так, словно он вытерся?
— Зачем?
— Ну… не знаю… Мне просто пришло в голову.
— Если мы начнем фабриковать фальшивые улики, то впутаемся в неприятную историю. Советую запомнить это раз и навсегда! Мне кажется, что никто, кроме вас, миссис Белтер, не знает, что здесь произошло. Кстати, у них возникнет вопрос, почему вы сначала связались со мной, а потом позвонили им Это выставляет вас в двусмысленном свете. Вы понимаете?
Она кивнула; ее глаза стали большими и темными.
— Так вот, слушайте внимательно и хорошенько все запомните, — наставительно произнес Мейсон. — И не теряйте головы Вы должны рассказать им то же самое, что и мне, за одним исключением: ни слова о том, что вы поднимались наверх после бегства этого мужчины. Это в вашем рассказе не понравилось мне и полиции не понравится тоже. Если вы достаточно владели собой, чтобы подняться наверх, сочтут
— Но ведь мы можем им сказать, что я советовалась с вами по другому делу, а потом случилась эта история, и все так перепуталось, что я захотела посоветоваться с вами, прежде чем вызвать полицию.
Он рассмеялся:
— Этим вы только подольете масла в огонь! Полиция тотчас заинтересуется, что это было за дело, и вы не успеете опомниться, как вас обвинят в убийстве. Нельзя допустить, чтобы хоть что–нибудь осложнило и без того сложную ситуацию. Мы должны найти Гаррисона и посоветовать держать язык за зубами.
— Хорошо. Но что будет с “Пикантными новостями”?
— Разве вам не пришло в голову, что после смерти мужа вы стали владелицей издания? Теперь вы можете диктовать свою волю редакционному комитету.
— А что если муж в завещании лишил меня наследства?
— Мы попробуем опротестовать завещание и будем ходатайствовать о назначении вас чрезвычайным временным управляющим, пока длится процесс.
— Ну, ладно, — поспешно согласилась она. — Итак, я вышла из дому… и что дальше?
— То, что вы мне рассказали, со всеми подробностями. Вы были так испуганы, что, не думая ни о чем, вылетели из дому. Запомните одно: вы убежали до того, как этот мужчина спустился вниз. Вы сорвали с вешалки первый попавшийся плащ — мужской, висевший рядом с вашим.
— Продолжайте, продолжайте! — В ее голосе звучало нетерпение.
— Вы выбежали на улицу, — сказал Мейсон, — и увидели на подъездной аллее припаркованный автомобиль. Но вы были слишком взволнованы, чтобы приглядеться к нему. Вы не знаете даже, был ли это лимузин или кабриолет. Тут из дома вылетел мужчина, прыгнул в автомобиль и включил рефлекторы. Вы нырнули в кусты, подумав, что он гонится за вами, но автомобиль промчался мимо и начал спускаться вниз. Вы бросились за ним, так как к тому времени осознали, как важно запомнить номер машины и установить, кто был с вашим мужем наверху, когда раздался выстрел.
— Понятно. Что дальше?
— Вы побоялись возвращаться в дом одна, поэтому побежали к ближайшему телефону. Но запомните, пожалуйста: все это время вы понятия не имели, что ваш муж мертв. Вы слышали выстрел, но не знали, кто в кого стрелял. Вы побоялись подняться и посмотреть, что же там происходит. Вы все запомнили?
— Думаю, что да.
— Хорошо. Тем самым будет объяснено, почему вы позвонили мне, — продолжал Мейсон. — Запомните: по телефону вы не сказали мне ни слова о выстреле. Только сообщили, что попали в затруднительное положение и просили приехать. Я ответил, что выезжаю немедленно.
— А как объяснить, что я позвонила именно вам? — спросила Ива. — Мы должны найти какой–нибудь предлог.
— Я могу быть вашим старым другом. Насколько мне известно, у вас немало друзей, о которых ваш муж не знал.
— Да.
— Отлично. В последнее время вы пару раз обращались ко мне по имени. Так и впредь поступайте, особенно на людях. С этих пор я буду вашим старым другом. И позвонили вы мне как другу; в ту минуту вы не думали о том, что я адвокат.
— Понимаю.
— Ну так как, все запомнили? Не перепутаете, когда будете объясняться с полицией?