Шрифт:
«Вообще великие люди, являясь в интимном своём chez soi (доме), сходят с пьедестала, на который наше воображение возводит их, и оказываются совершенно такими же простыми смертными, как и мы, грешные».
(П.И. Чайковский)
От автора
Желание написать новую биографию Петра Ильича Чайковского возникло у автора после посещения музея Чайковского в Клину. Экскурсовод, захлёбываясь от умиления, повествовала о жизни обожаемого композитора, рассказывая, как он сутки напролёт творил и творил, создавая гениальную музыку. Когда её спросили, были ли у Петра Ильича какие-нибудь другие увлечения помимо музыки, она осеклась, округлила глаза
Также подвигли на изучение жизни Петра Ильича высказывания в интервью известных пианистов-исполнителей, Вот, например: «Если поглядеть историю русской музыки, ни Чайковский, ни Мусоргский и Римский-Корсаков, ни многие другие не были профессиональными композиторами. Но все они очень любили музыку и писали её преимущественно для себя. Они, конечно, ходили на курсы, например, как Чайковский к Рубинштейну в Московскую консерваторию (при том, что Чайковский занимался у Антона Рубинштейна в Петербургской консерватории, а в Московской сам был профессором! Примечание автора.). Изучали полифонию и всё другое. А потом рождалось это чудо невероятное – их произведения. Рождалось от любви к музыке, а не от того, что они только знали музыкальные законы, законы композиции, которые, конечно, тоже необходимы».
И ещё: «Ведь Петербург знаменит не только тем, что… внезапной и загадочной смертью там умер Пётр Ильич Чайковский. Он приехал в Питер на премьеру своей Шестой симфонии и помирать вовсе не собирался, поэтому музыковеды до сих пор спорят: было ли это самоубийством или случайной смертью от стакана воды с холерной палочкой.
А журналистка пианисту подыгрывает:
– Тогда от холеры умерло бы пол-Петербурга. Врачи констатировали тяжелейшее кишечное отравление: так отравиться можно было только мышьяком…».
Конечно, как написала одна газета в то время: «Быть Чайковским – и умереть от холеры…». Не комильфо как-то. Самоубийство, конечно, почётнее. Вот даже уважаемый Александр Журбин выдал свою версию самоубийства Чайковского: Чайковский сильно расстроился после неудачного исполнения Шестой симфонии, ну и решил покончить жизнь самоубийством. Как вам такой вариант? У самого Журбина, интересно, не возникало такого же желания? Вообще, есть ли такой пример, когда композитор лишил бы себя жизни, потому что его произведение плохо приняла публика? Петру Ильичу было свойственно, если его постигала неудача, быстро исправить свою оплошность и написать ещё лучше. Он мог порвать разлюбленное произведение, но чтоб думать о том, чтобы из-за творческой неудачи лишать себя жизни? Он никогда не шёл на поводу у публики и считал, что если публике не нравится, значит, публика не доросла до понимания произведения, а он, композитор, не станет опускаться до уровня публики, пусть она, публика, поднимается до его вершин.
Вопросом отравился Чайковский или умер от болезни, должны быть озабочены не музыковеды, а криминалисты. Криминалисты же никакого криминала и никакого отравления не находят. Врачи расписывали каждый час течения болезни, ничего не скрывая, и сделали заключение о том, что композитор скончался от болезни, уремии, вызванной холерой.
Также, при том, что Чайковский самый известный, популярный, самый играемый, самый знаменитый композитор во всём мире, много ли мы о нём знаем? Удивительно мало издано книг о Чайковском-человеке. Все книги в основном были изданы в середине 20 века и носят идеологически выхолощенный характер. Из нового появились: книги Александра Познанского «Чайковский» в серии ЖЗЛ, «Чайковский в Петербурге»; «Неизвестный Чайковский», изданный домом-музеем Чайковского, трёхтомник переписки Чайковского с Надеждой Филаретовной фон Мекк и двухтомник переписки Чайковского с издателем Юргенсоном. Книги Познанского содержат очень интересные биографические факты, написаны прекрасным языком, легко читаются, потому из продажи они уже исчезли. Переписка с Юргенсоном и «Неизвестный Чайковский» – это уже на подготовленного читателя, тем более они массивного формата. «Письма к близким» Чайковского (1955 г.), «Воспоминания о Чайковском» (1973 г.) или «П.И. Чайковский о музыке, о жизни, о себе» (1978 г.) уже давно стали библиографической редкостью, хотя пора бы, хоть к юбилейной дате, переиздать эти уникальные книги. Советские же издания просто морально устарели.
Без преувеличения можно сказать, что биографии Петра Ильича Чайковского, максимально полной и максимально доступной, без умолчаний и исковерканной цензурой, или, наоборот, скандальной и основанной на вульгарных домыслах, нет. Потому, проштудировав массу литературы, автор хочет преподнести читателю образ Чайковского – человека и композитора без домыслов.
1. Воткинск. Фанни Дюрбах
В весенний день 25 апреля 1840 в заводском посёлке Воткинск, что на реке Вотке, недалеко от города Ижевска в Предуралье, в семье начальника Камско-Воткинского железоделательного завода Чайковского Ильи Петровича, 45 лет, и его жены Александры Андреевны, 27 лет, родился мальчик, которого назвали в честь деда Петром.
Воткинск был основан графом Шуваловым Пётром Ивановичем 3 апреля 1759 года как посёлок при строительстве Воткинского железоделательного завода. В этом же году была построена плотина и образован Воткинский пруд, а 1 ноября 1759 года Воткинский завод начал работать. С 1796 года по 1917 год Воткинск находился в Сарапульском уезде Вятской губернии, ныне Воткинск входит в состав Удмуртии. (Думается, очень бы удивился Пётр Ильич, узнав, что он «сын Удмуртии», к которой Воткинск стал принадлежать лишь в 1937 г.).
Мать Петра Ильича, Александра Андреевна, родилась в Санкт-Петербурге. Она была пятым ребенком в семье. Когда Александре было шесть лет, её мать, Екатерина Михайловна, умерла, и отец, Андрей Михайлович Ассиер, поместил дочь в Училище женских сирот. Девочки получали там блестящее по тем временам образование, изучая риторику, арифметику, географию, литературу, языки и музыку. Училище было одним из лучших учебных заведений в Петербурге, там преподавали замечательные учителя, в том числе известный преподаватель русской словесности Пётр Александрович Плетнёв, кому Пушкин посвятил «Евгения Онегина».
Когда Илья Петрович Чайковский посватался к девице Александре Андреевне Ассиер, ему было сорок лет. В 1833 году Илья Петрович был уже вдов, с дочерью Зинаидой на руках. Александре Андреевне был 21 год.
Странное воспоминание о своём отце оставил Модест Ильич: «По образованию и умственным потребностям Илья Петрович не выделялся из среднего уровня. Превосходный специалист, он, вне своего дела, удовлетворялся очень немногим. В сфере наук и искусств далее самого поверхностного дилетантизма он не заходил, отдавая преимущество музыке и драме. Играл в молодости на флейте, вероятно неважно, потому что очень рано, до второй женитьбы ещё, бросил это занятие. Театром же увлекался до старости. Восьмидесятилетним старцем он почти еженедельно посещал или оперу, или драматический спектакль, причём почти каждый раз трогался представлением до слёз, хотя бы пьеса ничего умилительного не представляла». Нам же известно, что Илья Петрович закончил Горный корпус в Санкт-Петербурге, где кроме основных предметов, студентов учили пению и музыке. В стенах корпуса Илья Петрович научился играть на флейте и петь. Двадцать лет спустя, уже будучи начальником Воткинского горного округа, он всё еще не забросил любимого искусства. В доме начальника Камско-Воткинского завода часто устраивались музыкальные вечера.
Кроме Пети в семье был ещё брат Коля, старший на два года. В 1841 году родилась дочь Александра, а в 1843 – сын Ипполит (Поля, Поленька). Кроме того, в семье жила племянница – Лидочка, дочь брата Ильи Петровича Владимира. Девочка осталась без матери, и Чайковские взяли её в свою семью. Александре Андреевне стало трудно управляться с пятью детьми, да и старших, Лиду и Колю, пора было учить, потому было решено ехать в Петербург за гувернанткой. Лиде было 8 лет, Коле 6. Александра Андреевна, взяв с собой Колю, отправилась в Санкт-Петербург, повидать родственников и подыскать гувернантку.