Чехов книга 3
Шрифт:
— Я сама помою, — фыркнула Любовь Федоровна и махнула рукой.
— Не доверяете?
— Можно и так сказать, — не стала спорить женщина, а потом все же призналась, — ты неэкономно тратишь мыло. И воду льешь без меры. И…
— Слава Искупителю, — я засмеялся, — а я уж и впрямь решил, что вас подменили Любовь Федоровна и вы перестали экономить.
— Иди уже в душ, а потом жди меня с бумагами, — распорядилась Виноградова.
— Какими?
— Мне нужно, чтобы ты подписал график работы…
— Это
— Ленивый ты человек, Чехов. Вот не ожидала от тебя такого.
— Профсоюза на вас нет, — усмехнулся я, — До завтра. Прошу ночью и проверять, сплю ли я.
— Я такими вещами не занимаюсь, — отмахнулась призрачная женщина. — Только если мне покажется, что ты зовешь на помощь.
— Даже в этом случае, — с улыбкой ответил я.
Призрак вдруг склонила голову набок и прищурившись, с подозрением посмотрела на меня:
— Чехов, да ты весь светишься от удовольствия. И у меня две версии. Либо ты извращенец и получаешь сильные эмоции от скандалов со мной, либо…
— Ни то и ни другое, — перебил я призрака и прошел в гостиную. — Просто…
Призрак подлетела ко мне и развернула кресло, предлагая в него сесть. С интересом посмотрела на меня.
— Что? — удивился я.
Она тяжело вздохнула:
— Просто, — напомнила она. — Просто что?
Я откинулся на спинку кресла:
— Вечер сегодня был очень хороший.
Виноградова кивнула:
— Значит, все-таки я была права. И ты получаешь разрядку на работе. От выполненных дел. Я, конечно, не осуждаю, самой нравится трогать деньги. Особенно чужие. Это эмоции…
Она на секунду закатила глаза от удовольствия, а затем снова обернулась ко мне:
— Но все ж таки это извращение.
Я только пожал плечами:
— Бывает.
— Хотя это всяко лучше, чем любовь с мертвецами или ещё чего такое. Вот первый пункт меня бы напугал. Признавайся, ты же был не в городской прозекторской?
— Любовь Федоровна, в последнее время я слишком много работаю с мертвечиной, чтобы посещать трупохранилища после всех приключений. И мне правда стоит выспаться.
— Ты не выглядишь слишком усталым, — недоверчиво протянула женщина.
— А вы не выглядите мертвой прямо сейчас. Но мы оба знаем…
— Иди уже, — фыркнула призрачная дама и направилась на кухню.
А я пошел к себе.
Колдовство, простыни и кризис среднего возраста
Заснуть получилось не сразу. Я долго ворочался, и голову лезли мысли про Арину и то, что произошло у ворот жилого комплекса. И только спустя час я, наконец, провалился в глубокий сон.
Проснулся я задолго до будильника. На удивление выспавшимся и бодрым. Встал с кровати, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную.
— Доброе утро, Павел Филиппович.
Любовь
— Фома помогает Иришке готовить завтрак, — пояснила призрак. — Как спалось?
Я сел в кресло напротив и налил в чашку горячий напиток. Сделал глоток и довольно ответил:
— Как младенец. Спасибо за чай, кстати. Очень вкусный.
— Рада, что понравился, — с улыбкой произнесла Виноградова.
С кухни послышались шаги, и на пороге появилась улыбающаяся Иришка, которая вытирала руки о полотенце:
— Вы уже проснулись, Павел Филиппович? А я слышу, что кто-то в гостиной говорит. Как вам чай?
— Вкусный, — ответил я и покосился на сидевшего в кресле призрака.
— Рада, что вам понравился. Скоро и завтрак будет.
Она развернулась и ушла на кухню. Я же покосился на призрака. И Виноградова развела руками:
— Я же не говорила, что сама мешала отвар. Зато я следила, чтобы сквозняк не затушил свечу.
Я сделал ещё один глоток и кивнул:
— И на том спасибо.
Виноградова покачала головой:
— Все-таки твоя секретарша на тебя плохо влияет. Ты даже ругаться не хочешь. Уж не знаю, что между вами произошло…
Я пожал плечами:
— Абсолютно ничего.
Любовь Федоровна недовольно поджала губы, но согласилась:
— Ну да. Ничего.
Разговор прервала Иришка, которая внесла в гостиную поднос, на котором была широкая тарелка с оладьями и небольшой соусник.
— Завтрак, мастер Чехов, — произнесла она и поставила поднос передо мной:
— Тогда зовите Фому к завтраку, — ответил я. — И сами садитесь. Чайник ещё горячий.
Иришка замялась, видимо, не решаясь исполнить мою просьбу, и я добавил:
— Так принято в этом доме.
Кухарка кивнула и снова скрылась в кухне. А через секунду за стеной послышались голоса. И Иришка вышла в гостиную уже с Фомой:
— Доброе утро, вашество, — поприветствовал он меня и сел за стол. Кухарка села рядом с ним, едва не зацепив Любовь Федоровну. Призрак успела взлететь к потолку в самый последний момент, прошипев проклятья. Правда, кухарка тут же вскочила, с удивлением глядя на сиденье:
— Какое оно холодное! — выпалила девушка. — Прямо ледяное.
— Сквозняк, — спокойно ответил я и кивнул в сторону открытого окна.
Девушка вернулась в кресло, поерзала, словно устраиваясь поудобнее. И смущенно произнесла:
— А теперь вроде нормальное.
— Давайте пить чай, — вклинился в разговор Фома.
Как мне показалось, слуга понял причину могильного холода кресельной подушки. И теперь старался сменить тему разговора. Он взял чайник и разлил по чашкам настоявшийся отвар.