Чехов книга 3
Шрифт:
Я тяжело вздохнул и направился к столу.
— Искупитель в помощь, уважаемые мужчины, — начал я и тут же добавил, заметив среди празднующих нескольких женщин средних лет. — И дамы.
Сидевшие за столом представительницы прекрасного пола переглянулись и довольно заулыбались.
Воцарилось молчание, и я продолжил:
— Меня зовут Павел Филиппович Чехов. И я приехал, чтобы поговорить по поводу задержанного Евсеева.
— Это который жандарма погрыз? — гоготнул один из отдыхающих.
— Мало погрыз. И никто его из нас не осуждает, — добавила крупная женщина и стиснула пудовый кулак. — Ежели вы пришли плохо про нашего Евсеева говорить, то тута вам рады не будут.
— Я его адвокат. И хочу помочь вашему соседу. За этот поступок ему грозит нападение на представителя власти. И пяток лет острога.
Информация эта охладила веселье. Женщина крякнула и замолчала.
— Так что вы узнать хотели, мастер адвокат? — поинтересовался лысый парень, бросив короткий взгляд на мою помощницу, стоящую поодаль у машины.
— Чтобы кто-нибудь из вас рассказал о нем что-то положительное.
— Ну, он с женой Васи Топора по пьяне согрешил, — произнес один из сидевших за столом. — Это считается?
Я покачал головой:
— Нет. Положительный это добрый, общительный, готов оказать помощь.
Мужики переглянулись:
— Я вас не понимаю, мастер, — ответил один из них. — Вот он пообщался с женой Топора, оказал ей помощь по доброте души, так почему это не считается? Сам Топор давно уже жену свою не радует. Это всем известно. И жена его очень хорошо отзывалась о Евсееве.
Я тяжело вздохнул:
— Есть ещё кто, у кого сегодня смены нет?
— Управдом наш, — ответила одна из женщин. — Гоша. В доме он. Сороковая квартира.
— Спасибо, — сердечно поблагодарил я собравшихся и направился к дому.
— Ну? Удалось что-то узнать? — уточнила Арина Родионовна, которая выглядела встревоженной.
— Нет. Но мне доложили, что здесь есть управдом, — честно ответил я.
— А эти люди ничего рассказать не смогли? — произнесла девушка, указав взглядом в сторону празднующих.
— Эти уже порядком набрались. Так что можем искать управдома.
Девушка пожала плечами:
— Хорошо. Но я с вами, — заявила Арина Родионовна.
— Идёмте.
Мы поднялись по ступеням крыльца и вошли в дом.
На наше счастье, управляющий Гоша оказался дома. И дверь сороковой квартиры нам открыл мужчина лет пятидесяти. Который к моему облегчению оказался трезв.
— Вы кто? — уточнил абориген, оглядывая нас.
— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — представился я и достал из кармана удостоверение. Раскрыл его и показал Гоше. — Империя наняла меня для защиты Евсеева.
Мужчина вздохнул:
— Да, забавная с ним вышла история.
— И мы хотели бы, чтобы вы написали ему характеристику, — произнес я.
Мужчина пожал плечами:
— Это можно. Проходите.
Он посторонился, пропуская нас в квартиру. Проводил на кухню и поставил на плиту чайник.
— Присаживайтесь, — он указал на стулья. И мы расположились за столом.
— Вы знаете, что за история с ним произошла? — уточнила девушка.
— Да беда у него случилась. Жена ушла да забрала с собой все ценное.
— Драгоценности и деньги? — уточнила Арина Родионовна.
— Если бы они были, то забрала, — не стал спорить управдом. — Но утащила эта баба окаянная самогонный аппарат и двух котов, — вздохнул Гоша. — Евсеев мужик рукастый. И аппарат сможет спаять заново. А вот котов он ентих люто любил. Всегда хвастался, что коты гадят только в тапки супружницы, что вещи портят только ентой вредной бабище. И когда она в ссоре по морде его тыкает скалкой, то коты потом вместе с ним в парадной ночуют.
— Досадная история, — кивнула секретарша.
— Евсеев взял отпуск по болезни душевной и запил. Пил неделю, ну и начал буйствовать. Пока его цепями не скрутили. Вот и бился он в путах, рычал да лаял. А потом он как-то выпутался да сбежал. Ну и покусал жандарма. А в целом он человек хороший. Добрый, пьющий в меру, всем помогает ежели просят. Непутевый просто.
Я улыбнулся, вспомнив, как мой подзащитный помог некоему Васе Топору и его жене и уточнил:
— Сможете написать, что он добрый и в меру пьющий? И что вы возьмёте его под пригляд?
Мужчина кивнул:
— Отчего не написать?
Я вытащил из папки лист бумаги и ручку и положил их на стол:
— Отлично. Тогда давайте не будем терять время.
От чая пришлось отказаться, сославшись на то, что Евсеева нужно вытащить из острога как можно быстрее. И как только я убрал характеристику в папку, мы наскоро попрощались и покинули квартиру гостеприимного Гоши.
Гуляния во дворе уже шли полным ходом. А народ на праздник все прибывал. Неподалёку стояла отечественная машина с открытыми дверьми, и из салона играла музыка. А отдыхающие устроили веселые танцы. Но что-то настойчиво подсказывало мне, что максимум через час веселье перетечет в побоище, а затем в примирение и продолжение банкета.
Фома, который с хмурым видом дежурил у машины, облегченно вздохнул, едва мы сели на задний диванчик. Он завел двигатель и покинул двор. И только потом уточнил:
— Куда дальше, вашество?
— В срок седьмой городовой участок, — ответил я. — Он здесь, недалеко.
Фома кивнул, и машина покатила по шоссе.
Участок и правда был в нескольких кварталах, все на той же Народной улице. Он расположился в торце одного из домов, а рядом, на парковке, стояло несколько машин с синими полосами на бортах.