Чехов книга 3
Шрифт:
— Глазам своим не верю, — воскликнул я, цепко оглядывая помещение.
При более внимательном осмотре заметил натертые до блеска полы, сияющую люстру, новые шторы, почти того же оттенка, что и прежние.
— Выглядит свежо, — я указал на ткань, чем вызвал улыбку бухгалтерши. — И я не ожидал, что капли на люстре будут казаться такими прозрачными.
— Не вздумай ее менять, — строго предупредила меня женщина. — Она стоит каждого рубля, который я за нее заплатила. Смотри.
Призрачный палец надавил на кнопку и вспыхнувшие лампочки разбросали по стенам сотни бликов.
— Фома починил выключатель. Оказалось, что провода окислились.
— Вы проделали огромную работу, — кивнул я, довольный тем, что угодил призраку. — Тут и раньше было замечательно, но сейчас…
— Мне одной было сложно со всем справляться, — скромно потупилась женщина.
— Если нужно, то можно будет заказывать уборку на дому. Не обязательно нанимать постоянного сотрудника…
— Иришка отлично мне помогла и вполне может делать это впредь.
— Вы уверены? Она согласна?
— Неужели ты думаешь, что я заставила бы девочку работать?
Мне хотелось ответить честно, но я благоразумно промолчал и лишь мотнул головой.
— Я оставила ей список со средствами для уборки. Иришка купила все, что нужно и не потратила ни одной лишней копейки. Также мне понравилась посуда, которую она выбрала. И продукты…
Любовь Федоровна щебетала, всплескивая руками. Она казалась почти живой и лишь время от времени становилась полупрозрачной. Я подумал, что так ни разу и не спросил, чем питается призрак Виноградовой. Обычно духи пытались эмоциями живых.
— А какие у нас сейчас белые ванны! — продолжила восхищаться Любовь Федоровна. — Плиточка как новая.
Я поднялся по лестнице, отмечая, что лак на перилах сияет.
— Теперь не стыдно будет принять в доме княгиню, — воодушевленно продолжила женщина. — Знаешь, единственное, что меня удручает, что я не могу сменить одежду. Это платье…
— Вам невероятно идет, — перебил я призрачную даму. — И прическа в отличном состоянии. А когда вы перестаете нервничать, то становитесь особенно прекрасной.
— Льстец, — довольно проворчала женщина и вдруг спохватилась, — А ваша бабушка знает про Фому? В курсе, кто он такой?
— Полагаю, что она знает, — вынужден был сообщить я. — От Софьи Яковлевны сложно что-то скрыть.
От этих слов Виноградова поежилась и бросила на меня тревожный взгляд.
— Не беспокойтесь. Княгиня лояльно отнеслась к Фоме при встрече и одобрила его вступление в семью. Также она не возражала против покупки дома на двоих.
— И не предложила другого варианта? — хитро уточнила призрачная дама.
— Предложила, — не стал лгать я. — Но когда узнала, что вы стали моим бухгалтером, то сменила гнев на милость.
— Она умная женщина. И понимает, что я не смогу вам навредить, будучи частью семьи. К тому же, уверена, что Чехова может принять крайние меры, если я попытаюсь вас обидеть.
Виноградова тяжело вздохнула, покачала головой и пригладила мне волосы.
— Будто я могла бы сделать что-то подлое со своим собственным некромантом.
— А я ваш? — улыбнулся я.
— Павел, мы ведь с тобой не чужие друг другу. Поверь, для меня общее имущество — практически повод для создания родственных отношений.
В гостиной оказались распахнуты окна. Стекла сияли чистотой. Небольшой столик был накрыт белоснежной скатертью с изысканной вышивкой по краю.
— Испачкаешь — я тебя поругаю, — предупредила меня Любовь Федоровна.
— Может сверху газетку постелить? — в шутку спросил я.
— Хамишь, — беззлобно заметила Виноградова и крутанулась посреди комнаты. — Как же мне нравится в этом доме. Знаешь, если бы я погибла в другом месте, то точно уже ушла за предел. Никогда бы не согласилась остаться где-то под мостом или на мостовой. Так что мне, можно сказать, повезло.
Подхватив горшок с цветами, Любовь Федоровна перенесла его на другой подоконник. Потом уткнулась носом в лепестки и простонала:
— Как же жаль, что я не ощущаю их аромат. Иногда мне ужасно этого не хватает. Но даже в смерти есть своя прелесть. Начинаешь ценить другие чувства, которые тебе доступны.
На кухне меня ждал ужин. В пузатом глиняном горшке, прикрытым салфеткой, нашлась похлебка с грибами и луком. В плетеной корзинке из соломы лежало несколько ломтей хлеба с семечками. Рядом расположилась вазочка со сливочным маслом зеленого цвета от нарубленного укропа. Небольшой чайник был укутан в полотенце и пахло от него невероятно приятно.
— Интересно, а Фома поужинал? — рассеянно уточнил я, понимая, что порция всего одна.
— За него не беспокойся. Хоть парень и стесняется нашей кухарки, она старательно накормила его всяческими вкусностями и приготовила отменный пирог, якобы для того, чтобы наш парень оценил на вкус начинку. Она этот пирог с собой понесла. Знала, что по дороге угостит Питерского. Я проследила и не заметила никаких зелий, добавленных в еду.
— Хорошо, — усмехнулся я, решив не комментировать ревнивых ноток в голосе Виноградовой.
— Я намекнула парню прикупить по дороге букет для нее.
— И как же вы намекнули? — заинтересовался я.
— Нарисовала на салфетке цветок и положила бумажку сверху на пирог, который девчонка станет ему предлагать.
— Думаете, он поймет?
— Очень надеюсь.
Решив не перебираться в гостиную, чтобы случайно не испачкать скатерть, я уселся за стол и принялся ужинать. Еда была горячей и вкусной. Мне подумалось, что даже завсегдатаи ресторана «Званый ужин» позавидовали бы такому столу. Вытерев рот салфеткой, я поднялся на ноги и собрал посуду, чтобы сгрузить ее в раковину.