Челноки
Шрифт:
Гейла встала и села поближе. Помня, как со мной обошлись, поначалу напрягся. Заметив, что в руках кола нет, немного расслабился. Целоваться больше не лез.
Всё же она очень красива. И столь же опасна. Понятно, почему о таких женщинах говорят «сногсшибательны». Это определение подходило ей во всех смыслах. Под нежной матовой кожей неожиданно тугие и рельефные мышцы. Не накачанные, а тренированные в динамичной нагрузке. Потому и быстра.
Примерно так выглядели амазонки Бориса Валеджо, чьи репродукции от кооператоров заполнили ларьки и переходы в метро. Как правило, верхом на драконах или в компании мускулистых варваров с голыми торсами. Хотя едва ли нуждались в защите. У нас таких нет. В цивилизованном и лишенном средневековой романтики мире, уже лишь в фантазиях и голливудском кино.
Так почему бы не подыграть такой авантюре? Реальность обыденна и слишком скучна. От Гейлы за версту несет сексом и приключением, а разве я таких не хочу? Шварц смотрелся бы рядом с ней органично. Вот он бы не мялся, не блеял, не выглядел жалким, торгуясь за шансы остаться живым.
— Хорошо. Давай помогу! — кивнул я, входя в образ того, кем всегда хотел быть.
«Конан-Митрий», не меньше. Гора мышц, квадратная челюсть, уверенный взгляд. Кое-чего не хватает, зато какая девушка рядом! Юлька в югославских сапожках нервно курит в сторонке. Сука она.
Гейла улыбнулась, ее глаза засияли сильнее, завораживая и одновременно пугая меня. Волосы живым серебром будто струились по роскошным плечам и высокой груди. Фигурка с грацией и пластикой кошки для танца и секса, но не войны. Я чувствовал себя мотыльком, что летит на огонь. Этот Кай — идиот, раз бежит от нее.
— Тогда договорились. Не бойся, я буду тебя защищать, — мягко сказала она, взяв меня за руку, точно ребенка.
Длинные, по-девичьи изящные пальцы, но на ладони мозоли. Вряд ли от скрипки или рояля. У меня от грифа такие. Интересно — с чем упражнялась она?
— Как-нибудь справлюсь. Так делать-то что? — буркнул я и выдернул руку. Ее последняя фраза была унизительной. «Дева в беде» — вот единственно приемлемый для меня вариант. Защиты не надо, пусть за кровососом лучше смотрит своим!
— Вы здесь по очереди. Двух «я» в одном измерении быть просто не может. Тут либо ты, либо Кай. Он не выдаст себя, а ты, когда вновь окажешься здесь, иди по тропе. Там встретит гид, что смотрит за ним. Веди себя естественно, как будто всё в первый раз. Это нормально. Таких называют у нас «приходящими». Время от времени появляются так.
— А что говорить?
— Да что хочешь. Про меня и Кайя только молчи…
Я собирался было еще что-то спросить, но мир мягко ушел в темноту. Вновь звук мотора, подлокотники, кресло. Тело качнуло. Подслеповато щурясь, открываю глаза.
— Братан, подъем! Харе спать! Это Бургас!
Глава 7
Ваньку с вещами оставил на гаре, а сам побежал решать проблемы с жильем. Гостиницы для нас пока слишком жирно. Город на море, цены такие, что впору на улице спать. Поэтому решил действовать по советской, хорошо проверенной схеме — искать общагу, они ж везде есть.
Дружелюбные пенсионеры подсказали дорогу. Как уже понял, чем старше болгарин, тем лучше его отношение. Молодые, как правило, к нам очень недобры, морды воротят и русского не знают совсем. Наверное, думают, что я коммунист.
Администратор унылой и серой пятиэтажки, к счастью, так не считала, потому что встретила так, словно долго ждала.
— О, руснаци! — широко улыбнулась она. Даме за сорок, но она хороша. — Студенти ли сме или искаме да работим?
— Аз есмь студенты… — сказал я на ломаном русско-болгарском. В голове вертелось только бессмертное «красотою лепа, червлёна губами, бровями союзна». Едва ли это стоило сейчас говорить.
— Колко от вас? Колко дни? — подсказала она, стреляя жгучими и темными, как болгарские ночи, глазами.
— Аз и приятел. Двое нас тука. Трэба неделя! — изрек я, видимо, на каком-то своем языке. Грамматика не важна, когда есть интонации. И так всё поймет.
— Седьмица? Няма ничто… — дама опустила взгляд и огорченно зашуршала журналом. Ей шел даже такой расстроенный вид.
— У нас има подарок. Презент! — я торжественно поставил банку кофе на стойку. Сумасшедшие деньги, но иначе никак.
— О, бразилски… — расплылась в улыбке она. — Добре дошли!
Животворящий напиток творил чудеса. Цена устроила, и мне вручили ключи с номерком. Пятый этаж, но так даже лучше. Всё как у нас — разболтанный, обитый фанерой и жестью, замок. За ним армейская тумбочка, две кровати на пружинах и пачка белья. Никогда не мытые окна, пригоршня дохлых мух на подоконнике — советская классика. Зато, если встать на стул, видно море. Заграничное, теплое — еще месяц назад о таком мог только мечтать. А теперь вот оно! С кораблями, чайками и чистым песком.
Оставив в номере вещи, ушли смотреть город. С собой взяли только «кофейный рюкзак» с надеждой разгрузить по дороге. И не прогадали. Его отрывали с руками. После первого же бара повысили цену, но всё равно брали! Это клондайк, эльдорадо! На треть дороже того, что закладывал Толик.
Впору ехать назад и выкупать шкафчик у зажравшегося на халяве бармена. Впрочем, вряд ли прокатит. Тот не мог не знать его настоящую цену. Скорее всего, это развод. Те банки пустые. Там бара лишь два, поэтому ждали, что отнесут им всё почти даром. Ну не суки ли? Теперь пусть сосут. Через месяц другая смена придет.
Воодушевленные, мы отправились на «руски базар» или «пазар за дрехи», как тут его называли. Большой рынок по воскресеньям, а в будние дни им была обычная улица. На скатертях, газетах, ящиках с двух сторон разложен разнообразный и пестрый товар родного Союза. Матрешки, часы, ордена, инструмент, кухонная утварь, запчасти к велосипедам, машинам — всё что угодно. Как будто разграбили грузовик с хозтоваром, а растащенное равномерно вывалили вдоль дороги. Что характерно — торговали болгары. Несколько наших пугливо жались в сторонке, отбиваясь от кружащих вокруг цыганят.