Челноки
Шрифт:
Я оторопел. Сам что ли всё? Не знаю же здесь ни черта!
— Слушай, ты парень спортивный, у тебя хрен отнимут, — покровительственно хлопнул Лешка меня по плечу. — Езжай к морю, разберешься на месте. С руками всё оторвут, лишь бы подальше отсюда. А мы наряд твой закроем. Здесь оставаться тебе, как понимаешь, нельзя.
— Один? В чужой стране? Без языка? — растерялся я.
Это ж какая ответственность! А если вдруг украдут или кинут? Полиция, мафия, те же цыгане? Да и наших бандитов наверняка там полно.
Я вот прямо представил, как с рюкзаками схожу с поезда на глазах у алчущих
— Не ссы, с Ванькой поедешь. Вдвоем отобьетесь, — попытался Лешка успокоить меня.
— Он разве поедет? — засомневался я, вспомнив взгляд этим утром.
— А то. Уж лучше, чем томаты таскать. У меня лютая зависть, но уйти не могу. Типа актив. У тебя месяц халявы! А мы в Русе будем вас ждать.
Я согласно кивнул. Ванька парень надежный, хоть не прямо вот умный. А умный на авантюру бы не решился. Как раз то, что нужно. Отправиться в непростое приключение с монстром? Вдруг и впрямь верколак?
В любом случае отдавать мне товар — большой риск. Удивительно, что Толик купился. Жадность взыграла. Хотя, скорей всего, страх. Ну а что ему делать? Здесь уйдет за копейки, а профком провал не простит. Не только ж его вложены деньги. Да и Лешкина доля наверняка тоже есть.
Чувствуя на плечах груз весом с планету, я пошел объявить Ваньке новость. Первый автобус уйдет рано утром. Быстро сбросим товар, и целый месяц на море! Или не быстро, чтоб крутануть. Почему бы и нет?
Глава 6
Полупустой «автогара», баница, бутылка «Загорки». Теперь можем себе это позволить. У нас по большой сумке и рюкзаку. «Зениты» и кофе сожрали объем, их хорошо бы продать в первую очередь. Ванек, как всегда, жизнерадостен, а я как в бреду. Люто завидую его бесшабашности. Сам так и не смог заснуть до утра.
Выбор маршрута оказался не таким уж и легким. Варна или Бургас? Златни пясьци или Слынчев бряг?
Последний вариант нравился больше, благо Лешка после беседы с «братушками» узнал много нового. На Золотых Песках полно наших, а значит, товар сбыть сложнее. Хотя «Командирские» лучше сдать именно там. Чуть выше Варны поселок Албена, где много иностранцев и дорогие отели. На советскую символику у буржуинов бум, часы должны взять. «Гласность-перестройку» они очень любят, ждали ее аж семьдесят лет. А вот, как по мне, лучше не стало. Бардака только больше.
Может станет потом? По крайней мере, появились возможности, которые раньше было трудно представить. Не упустить бы свой шанс, потому мы и здесь. Если просто сидеть, то этот поезд уйдет без тебя. Потом уже не догнать.
Посовещавшись в Ванькой, решили ехать в Бургас. У нас все же основной товар не для туристов. Там их не так много, а значит, и конкуренция меньше. Барный шкафчик, переполненный банками кофе — мой страшный сон.
В автобусе тоже мне не спалось. А скорее всего, я боялся заснуть. Не хотелось проснуться, как в прошлый раз, когда мой «сменщик» оживленно беседовал с Лешкой. Не дай бог, еще цапнет кого-то. Может рассказать о нем Ваньке? Или не стоит?
Если поверит, то испугается и вернется в отряд. А не поверит, решит, что я псих и тоже уйдет. Лучше молчать. Надеюсь, у верколака хватит ума не спугнуть компаньона. Одному придется тут тяжело.
И потому я молчал, рассматривая мелькавшие за пыльным окном городишки. Они в основном одинаково серые. Всё как у нас, разве что двери и ограды домов густо обклеены поминальными списками. Фотографии и некрологи давно выцвели, но их никто не снимает. Висеть они так могут годами и, разлагаясь, уже сами походили на трупы. Прекрасная демонстрация тщетности наших усилий, кем бы ты ни был. Всё заканчивается таким же листочком, который ветер будет трепать еще несколько лет. Табуированная обычно в обществе тема, но здесь о неизбежности смерти напоминали на каждой стене.
В печальной тональности таких размышлений я и уснул. В уме словно нашлась тончайшая щель, куда сознание вытекло, не заметив подмены. Ровный звук двигателя перешел в шелест сельвы, а дувший от вентилятора воздух стал легким тропическим бризом, приятно холодившим обнаженную спину. Здесь была ночь — влажная и душная, с трелью цикад и криками птиц в кронах деревьев.
Я стоял у костра. Девушка, которую встретил здесь в прошлый раз, сидела напротив, и язычки пламени отбрасывали на нее пляшущие, эфемерные тени. Белые волосы мягко серебрились в мертвящем свете луны, а глаза сияли изнутри, как у кошки. Подняв на меня взгляд, она мелодично и негромко запела:
Меня разлучат со всем, что любила, а ценностями,
Которые я накопила, будут наслаждаться другие.
Мое тело, что так берегла, сожрут могильные черви.
В пустом и темном пространстве бардо я буду
Бесцельно блуждать, забыв свою сущность.
Гуру, думай обо мне! Скорее посмотри на меня с состраданием!
Дай благословение понять, что всё иллюзорно.
Дай благословение постигнуть природу ума…
Видимо, у нее день выдался тоже нелегким, и меланхолия мучила не только меня. Я бы с удовольствием спел бы в ответ позитивное, но наверняка же сфальшивлю. Кроме того, в голове только мрачный Бутусов:
Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя,
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь…