Человек-Черт
Шрифт:
Жуй не спускал с них обоих глаз, и когда спустя сорок минут, они, переодевшись, решили отчаливать по домам, Андрей мгновенно подскочил к ним обоим:
– Молодые люди, вы куда? – проворковал он Пистону в ухо.
– Мы пойдем, – ответил басист. – Поздно уже.
– Подождите всех.
– Так мы… – Пистон посмотрел на Евсеенкову, та как раз поправляла свои многочисленные фенечки на запястьях. – Мы еще хотели посидеть в одном месте…
– Ты с Маринкой?
– Да, а ты против?
– Нисколько. Только я с вами.
– С нами? – Пистон опять посмотрел на Евсеенкову,
– Куда вы пойдете? Я тоже хочу прибухнуть, – любопытствовал Андрей.
– Э… Андрюш… – Евсеенкова пришла на выручку своему другу-басисту. – Понимаешь-ли… Тут такое дело… Мы бы хотели посидеть вдвоем…
– А! Понял. А куда хоть пойдете, голубки?
– В «Скворцы». Только ты помалкивай, ладно, Андрюш?
– А где эти «Скворцы»?
– А не слишком ли много вопросов? – Пистон постарался произнести это как можно дружелюбнее. Жуй поднял ладони и, улыбаясь, отошел. – Такси нас уже ждет, Марин, поехали.
Через три секунды после того, как Пистон и Евсеенкова покинули «Белый Ламантин», Андрей Жуй большим глотком допил пиво из третьей алюминиевой банки и ни с кем не попрощавшись, выбежал на улицу. «Ниссан» из «Яндекс Такси» уже отвозил влюбленную (а быть может и не влюбленную) парочку по улице Ломоносова в сторону канала Грибоедова. У «Ниссана» были какие-то проблемы с двигателем, черный дым нещадно вырывался из выхлопной трубы. Не дожидаясь пока автомобиль уедет слишком далеко, Андрей Жуй, сплюнул под ноги и быстро-быстро побежал к своему мотоциклу, что был припаркован в тридцати метрах. Дав по газам, и свернув на Ломоносова, он без труда сел на хвост такси, но не очень близко, так как его «Ямаха» была визуально заметно на полупустой поздней улице. Оказалось, что «Скворцы» расположилась совсем недалеко на пересечении Малой Морской и Гороховой улиц.
Подождав, пока Евсеенкова и Пистон расплатятся и зайдут в бар, Андрей Жуй тем временем, выкурил сигаретку. Он зашел за ними минут через десять.
– Опа! – воскликнул он, быстро обнаружив парочку за одним из столиков. – Привет лунатикам!
– А ты что здесь делаешь? – Пистон был явно недоволен.
– Да я вот тоже решил немного посидеть где-нибудь…
– И выбрал именно «Скворцы»?
– А это и есть «Скворцы»? А я просто ехал-ехал на моцике, гляжу – кафешка какая-то, птички какие-то нарисованы. Дай, думаю, заскочу! Я и не смотрел на название-то! Вот бывают же совпадения!
Не дожидаясь предложения, Андрей Жуй сел за их столик и подозвал официантку, что бы та поставила еще одну бутылку того вина, что уже стояло перед ними и еще один бокал. «Скворцы» было милое заведение, как раз для влюбленных парочек, много рубиновых оттенков, живые цветочки на столиках, легкий блюз. Жуй только усмехнулся, раньше бы он и сам мог привести сюда Надю Грикову, а теперь подобные заведения у него вызывают душевную изжогу. Кроме того, его кожаный рокерский прикид со множеством металлических вставок и разных нашивок совсем не гармонировали с красным атласом скатертей.
– Андрей, скажи честно, зачем ты приперся? – поняв, что романтический вечер испорчен, Пистону
– Зачем я пришел? Да, я хотел с вами поговорить, ребята.
– О чем?
Жуй кивнул подошедшей официантке, взял бутылку вина и наполнил три бокала. И без того, будучи уже немного выпившим, он, тем не менее, вино выпил, поморщился и недовольно вытер губы.
– Ребят, выкладывайте напрямую, – сказал он. – Вам что, не нравится моя музыка, да?
Пистон и Евсеенкова переглянулись и потупили взор, каждый задумался о достойном ответе. Поняв, о чем будет разговор, они оба были в несколько затруднительном положении, им стало неловко. Пистон выпил вино. Марина не стала.
– Отвечайте, ребят.
– Андрюш, ты обидишься.
– Не обижусь. Говорите, как думаете. Ребят, вы что надеялись, я не увижу ваших кислых мин на выступлении? Я же все понимаю, вам не нравится. Потому я и хотел поговорить с вами наедине. Говорите, что вы думаете по поводу новой концепции группы.
– На мой взгляд – тяжеловато, – Марина все-таки отпила вино. – Андрюш, я буду говорить за себя. Лично я еще не привыкла к такому исполнению. У «Толпе» сложилась определенная концепция, определенный стиль, свойственный лишь нам. Мы все любим «Толпе», я обожаю нашу музыку. Я всегда была преданна нашей группе…
– Да, я знаю.
– Но твои новые песни… Как бы тебе это сказать… Они не вписываются в наш стиль… Это что-то совершенно другое. Да, новые песни крутые, не спорю! Но… это не совсем та музыка которую люблю лично я… Слишком агрессивно, а я не люблю зло. Я девушка, я люблю романтику, она была в твоих прежних песнях, а теперь…
– Да, Андрей, – подхватил ее Пистон. – Чудища всякие… Разврат… Богохульство… Согласись, что это слишком резкий перепад от того, что мы исполняли еще неделю назад.
– Согласен! – Жуй закурил. – А вот Володе Рикардо нравится. Нахимовна в восторге!
– А мы не в восторге, – Марина нахмурила бровки. – Я поклонница русского рока, электронного рока, люблю классику… Но не хард. Понимаешь, Андрюш, вот если бы тебя, такого истинного рокера, сейчас заставили исполнить что-то из… ну из «Сплина» или «Браво»… Ты бы как отреагировал?
– Нормальные группы…
– Замечательные группы, – согласилась Марина. – Я обожаю Сашу Васильева… Но ты бы не смог играть в них, Андрюша. Тебе сейчас близки какие-то инфернальные мотивы…
– Может быть вы еще не прониклись в эту тематику?
– Послушай, Андрей, – вздохнул Пистон, – если хочешь правду – слушай. Я – православный! Марина – православная! Нам трудно петь о педофилии.
– Угу… Вот как… Значит вам противоестественны сексуальные отклонения… Все ясно… – Жуй улыбнулся и приблизился к Пистону. – Бога боитесь? А Сатану не боитесь, да? Ну коль беседа пошла о вере и неверии, то я захотел преподать тебе кое-какие уроки демонологии. Я не буду внушать тебе новую религию, я просто задам тебе некоторые вопросы и заставлю тебя ответить. Но так ответить, что бы меня это убедило… Согласен?