Человек из племени Ад. Экзотическая сага
Шрифт:
– Извини, что венчание прошло не по правилам, – пробормотал царь, не поднимая головы от депеши, – без свидетелей, с соблюдением тайны…
– Отец! – зарычал Сарнияр, смахнув со стола кипу свитков.
Аль-Шукрейн положил руки ему на грудь.
– Не всё ли тебе равно, толстушка она или худышка? – заговорил он с теплотой, от которой царевича кинуло в жар. – Эта девушка – наследница огромного состояния. Её отец – магараджа Голконды, в недрах которой была обнаружена неисчерпаемая золотоносная жила.
От удивления Сарнияр приоткрыл рот.
– Магараджа
– К сожалению, жить ему осталось недолго, – печально вздохнул Аль-Шукрейн. – Примерно год назад с ним случилась совершенно невероятная история. Глава артели золотоискателей, некий Раджеш Сингх привёз ему на слоне камень величиной с яйцо птицы Рухх (прим. автора: сказочная птица огромных размеров). По утверждению Сингха, этот камень упал к его ногам на разработках нового участка, и поначалу копатели решили, что он откололся от скалы. Но камень оказался горячим на ощупь и излучал таинственное голубоватое свечение. И тогда рудокопы уверились, что он свалился с небес и, как философский камень, укажет им путь к овладению золотом. Они принялись копать в том месте, куда он упал, и, действительно, обнаружили неистощимые залежи золотой руды. А этот чудесный камень был преподнесён в дар магарадже как послание высших сил.
Поверив в его божественное происхождение, магараджа распорядился установить камень на самом видном и почётном месте, и все его чада и домочадцы явились полюбоваться находкой золотоискателей. Камень был необычайно красив и светился мягким голубоватым светом. Сыновья и жёны магараджи прикасались к нему, поглаживали и осыпали ласками, как будто он был священной коровой. А наутро их ладони покрылись ужасными язвами, и тогда было решено отвезти «проклятый камень» в пустынное место и закопать глубоко под землёй.
Найденное рудокопами золото не принесло их властелину удачи. Вскоре после тех событий благородное семейство начало хиреть и чахнуть. От неизлечимой лёгочной болезни скончались трое сыновей магараджи, а сам он доживает последние дни, выхаркивая кусочки жизненно важного органа. Чувствуя приближение смерти, несчастный страдалец не знал, на кого оставить своё княжество и младшую дочь, единственную выжившую из числа его детей от многократных браков. Все, кому бы он мог предложить её в жёны, шарахались от ни в чём неповинной девицы как от прокажённой и обходили стороной овеянный суевериями княжеский дом. Обо всём этом мне поведал Акбар в тот благословенный день, когда мы получили известие о низложении Муселима.
Закончив рассказ, Аль-Шукрейн бросил беглый взгляд на сына, проверяя его реакцию. Сарнияр был потрясён до потери речи. Прошло несколько минут прежде, чем он заново обрёл голос.
– Теперь я понимаю, какие дела задержали вас в Индии. И каким способом вы надеетесь вернуть нам былое могущество.
– Ты получишь Голконду в день кончины своего тестя, – перебил его царь. – Это процветающее княжество составляет приданое его дочери Лейлы. По канонам шариата имуществом жены распоряжается муж, и он же наследует его после её смерти. Благодаря этому мудрому уложению Голконда никогда не уйдёт из наших рук.
– Значит, теперь я повенчан с Голкондой, – невесело улыбнулся царевич. – Так решили вы и ваш друг, султан Акбар. Уж лучше бы он сосватал для меня свою малолетнюю дочь. Тогда я мог бы спокойно отправиться на войну в ожидании, пока она подрастёт для моих объятий.
– Зачем тебе отправляться на войну? – возразил царь. – Теперь, когда на тебя свалилось богатство? Я наградил тебя сторицей за то, что ты вернул мне трон.
– Жаль, – ответил Сарнияр, – что вы не сочли нужным посвятить меня в свои благие намерения. Подсунули мне брачный контракт, смешав его со своими бумагами, и заговорили мне зубы, чтобы я подписался не глядя. Затем устроили в мечети засаду, подсадив ко мне эту худышку, пока я парил над землёй в священном экстазе.
– Сынок! – ласково прервал его Аль-Шукрейн.
– Это ещё не всё, отец, наберитесь терпения. Я должен высказать всё, что во мне накипело. Зачем вы прибегли к целому ряду уловок, чтобы заковать меня в брачные кандалы?
– Когда мы встретились, и ты поведал мне о своих видах на будущее, я испугался за судьбу Голконды и этой девушки, уже почти сироты.
– Её отец ещё жив и может найти ей другого мужа.
– Для этого нужно время, а его-то у бедняги почти не осталось. Кроме того, всё уже решено и подписано. Ты не можешь отказаться от этой девушки, сынок. Она приняла ислам, чтобы выйти за тебя, хотя была воспитана в индуистской вере.
– Как же я буду править страной, жители которой поклоняются не единому богу, как мы, а целому пантеону богов?
Аль-Шукрейн с досадой отмахнулся.
– Моголы не задавались подобным вопросом, когда покоряли Индию, а ты как-никак наполовину Могол. Пока твоя жена не умрёт, будешь править Голкондой дистанционно.
– Я даже не разглядел её лица, – сдаваясь, посетовал Сарнияр. – В молельне царил полумрак.
– Княжна Лейла не так хороша, как её приданое, но в ней нет ничего отталкивающего, – заверил его отец.
– Она такая тощая. Я боюсь переломать ей кости, когда оседлаю эту доходягу в постели.
– Ну, сынок, – озорно улыбнулся царь, – позволь ей стать наездницей или избери другой способ, чтобы не причинить ей ущерба.
Сарнияр замолчал, исчерпав весь запас красноречия.
– Я хочу познакомиться поближе с моей женой, – произнёс он после продолжительной паузы.
Аль-Шукрейн вздохнул с неимоверным облегчением.
– Конечно, сынок. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили к ней.
Он кликнул слуг, и когда те явились на его зов, ободряюще подтолкнул сына к двери.
– Ступай, дитя моё, и будь на высоте, не урони нашу фамильную честь.
Cарнияр раскраснелся от его слов, но покорно двинулся вслед за слугами, освещавшими ему дорогу смолистыми факелами. Они долго блуждали по извилистым коридорам, пока не остановились у двери, украшенной свадебным венком. Прежде, чем открыть дверь, царевич прижался ухом к створке и услышал тоненький девичий голосок, звуки которого пробудили в нём нечто похожее на сострадание.