Человек из племени Ад. Экзотическая сага
Шрифт:
Гюльфем уловила в его словах плохо замаскированную издёвку и грудью встала на защиту княжны.
– Вам же понравилась вышивка, – возразила она, стараясь не замечать его слишком откровенного взгляда, которым он пожирал её с головы до ног. – Госпожа всю ночь трудилась над ней, не смыкая глаз.
– И совершенно напрасно.
– Как, вы не примете…
– Я приму её подарок и исполню просьбу, но пусть не тешит себя иллюзией, что я буду вспоминать о ней всякий раз, извлекая свою саблю из ножен. В жестоких побоищах, которые, надеюсь, нам предстоят, нельзя отвлекаться на разные
– И это всё, что вы можете сказать? – с упрёком спросила Гюльфем.
Сарнияр пожал саженными плечами.
– Я не хочу показаться грубым, но всё же передай своей госпоже, что я надеялся найти в ней жену, а вышивальщиц мне и без неё хватает.
Гюльфем стало дурно от его безжалостных слов. Сарнияр вытянул руки, втайне надеясь, что она упадёт без чувств к нему в объятия. Однако служанка его жены оказалась крепкой девушкой и быстро пришла в себя.
– Госпожа страдает от вашего равнодушия, – обиженно заговорила она, вспомнив о слезах Лейлы. – Оттого, что отправляясь на войну, вы обрекаете её на разлуку. Неужели вы будете настолько жестоки, что даже попрощаться к ней не зайдёте?
Сарнияр был вынужден признать, что немного перегнул палку.
– Я зайду к ней… завтра утром, – пообещал он.
– Отчего же утром, отчего не сейчас? – настойчиво спросила Гюльфем, глядя на него в упор и с нетерпением ожидая, что он ответит на это.
Сарнияр посмотрел на неё с удивлением.
– Мне кажется, милая, что ты выходишь за рамки приличий, задавая подобный вопрос. В чём дело, крошка? Болеешь душой за княжну? Или просто выслуживаешься перед ней?
– Мне так жаль её, – вздохнула Гюльфем. – Получив известие о смерти отца, она стала сама на себя не похожа. Ваше участие было бы для неё большим утешением. Если вы проведёте с ней последний вечер перед отъездом, приятные воспоминания о нём согреют ей душу в разлуке.
Неожиданно отбросив церемонии, он заключил девушку в объятия. От его прикосновения Гюльфем бросило в жар. Лоб её покрылся горячей испариной, по спине побежали то ли мурашки, то ли капельки пота. Она с трудом могла дышать, испытывая настоящий ужас от мысли, что одно его объятие способно довести её до такого жалкого состояния.
Он заметил это; от него ничего не ускользало. Его действия стали смелее: он зарылся пальцами в её шелковистые волосы, запрокинул ей голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза, и шепнул:
– Я бы охотно согласился на твоё предложение при условии, что ты разделишь этот вечер с нами. Мне тоже хочется унести с собой приятные воспоминания, но только ты можешь дать их мне, моя прелесть. Вот только боюсь, что Лейла на это не согласится. Поэтому давай обойдёмся без неё.
– Но я не могу остаться здесь с вами, – возразила Гюльфем, вырываясь из его объятий. – Меня ведь ждёт госпожа.
– Хорошо, – согласился Сарнияр, отпуская её. – Иди, побудь с ней, пока она не заснёт, а потом возвращайся ко мне. Мы проведём незабываемую ночь, последствия которой заранее очевидны.
– Последствия? – растерянно повторила Гюльфем. – Каковыми же могут быть последствия?
– А ты как полагаешь? – лукаво прищурился он.
– Неужели вы имеете в виду мою беременность?
Сарнияр усмехнулся.
– Твоя беременность, крошка, не настолько очевидное последствие, как статус фаворитки престолонаследника со всеми вытекающими из него преимуществами.
У Гюльфем остановилось дыхание. Его голос продолжал долетать до неё, но слова звучали бессмысленно. Видимо, он понял, что они не доходят до неё и решил подкрепить их на деле, потому что она снова почувствовала его руки на своих плечах. Подняв её голову за подбородок, он приблизил свои губы к её губам и произнёс прерывающимся от страсти голосом:
– Обдумай, как следует моё предложение и возвращайся поскорей. Я не лягу спать, пока ты не вернёшься.
Он принялся целовать её с такой неторопливой основательностью, как будто хотел усмирить эту дикую пташку, постепенно приучая её к своим губам. Его пряные губы пьянили её, от нежных поцелуев в голове не осталось ни одной связной мысли. Гюльфем беспомощно обмякла в его объятиях, повиснув у него на руках, словно подстреленная куропатка.
Почувствовав, как она расслабилась, потеряв контроль над собой, он с жадностью погрузил свой горячий язык в глубину её рта. Тем временем его пальцы исследовали застёжку на платье девушки и, расстегнув верхние пуговицы, выпустили на волю её полные круглые груди, подобные спелым плодам с нежно-розовыми ягодками сосков.
– Ах, боже мой! – жалобно всхлипнула она, когда он сжал в ладонях оба полушария её груди и принялся наглаживать пальцами набухшие от его дразнящих касаний соски. – Вы хотите свести меня с ума, господин?
Он самодовольно ухмыльнулся.
– Когда мои уговоры не производят впечатления, я предпочитаю перейти к более эффективному воздействию.
Он наклонился поцеловать ей грудь, но девушка неожиданно отскочила в сторону и прикрыла свои сокровища обеими руками.
– В чём дело? – недовольно насупился он, шагнув к ней, но она отбежала от него на безопасное расстояние. – Хочешь поиграть со мной в кошки-мышки?
– Отпустите меня, – взмолилась Гюльфем, – я должна вернуться к своей госпоже.
– К чёрту твою госпожу! – вскипел Сарнияр. – Я не отпущу тебя, пока ты не покоришься мне.
– Вы обещали дать мне время подумать, – напомнила ему Гюльфем.
– Теперь уже поздно. Ты распалила меня своими прелестями, чертовка! Но я сдержу своё слово и сделаю тебя фавориткой, когда ворочусь из похода.
Гюльфем в отчаянии затрясла головой.
– Нет! Я не буду вашей фавориткой.
– Почему? – опешил он.
– Потому что это подлая измена…
– Эка важность! Все мужья заводят себе любовниц со времён Адама и Евы. Так уж устроен наш мир. Иди ко мне, малышка.
– Нет! – упрямо повторила Гюльфем. – Я говорила о своей измене. Если я соглашусь… но я не могу согласиться. Пусть другие предают, но я не предам. Я люблю свою госпожу, как родную сестру.
У Сарнияра лопнуло терпение.
– Как ты смеешь отказывать мне, своему повелителю? – прошипел он, угрожающе надвигаясь на неё. – А если я прикажу отрубить тебе голову?