Человек из Санкт-Петербурга
Шрифт:
– Я понимаю, – промолвила она, – но нельзя похищать Алекса, ведь он такой милый человек.
– Этот милый человек, если ему позволить, пошлет на смерть миллион других милых людей. Вот где реальность, Шарлотта, а не на этих картинах с битвами богов. Уолден и Орлов обсуждают войну, на которой гибнут люди, в крови и грязи. Безо всякой помощи. Половина зла в мире совершается милыми молодыми людьми вроде Орлова, считающими, что они имеют право затевать войны между народами.
Ужасающая мысль вдруг пронзила ее.
– Однажды вы уже пытались похитить его.
Он согласно кивнул.
– Там, в парке. Вы сидели в экипаже. Но тогда не получилось.
– О, Боже мой!
Отвращение и отчаяние нахлынули на нее. Он взял ее руку.
– Но вы ведь знаете, что я прав, не так ли?
Ей стало казаться, что он и в самом деле прав. Его мир был настоящим; это она существовала в сказочном Зазеркалье. Лишь в сказках дебютанток в белых платьях представляли Королю и Королеве, Принц отправлялся на войну, а Граф был добр со своими слугами, так любившими его, а Графиня была достойной старой дамой; лишь в сказках и речи не было о половых отношениях. А в настоящей жизни ребенок служанки Энни рождается мертвым, потому что маман прогоняет девушку без рекомендации, там люди спят на улицах, потому что у них нет дома, там существуют сиротские приюты, Графиня оказывается злобной старой ведьмой, а Шарлотту бьет в живот улыбающийся здоровяк в твидовом костюме около самого Букингемского дворца.
– Я знаю, что вы правы, – сказала она Феликсу.
– Это очень важно, – подхватил он. – Ведь вы главное лицо во всем этом деле.
– Я? О, нет!
– Мне нужна ваша помощь.
– О, пожалуйста, не говорите так.
– Видите ли, я не могу разыскать Орлова.
«Это несправедливо, – подумала она. – Все происходит слишком быстро».
Она почувствовала себя несчастной, загнанной в ловушку. Ей хотелось помочь Феликсу, она понимала, как серьезно все это, но ведь Алекс был ее кузеном и гостем их дома – как же могла она предать его?
– Так вы поможете мне? – спросил Алекс.
– Я не знаю, где находится Алекс, – ответила она уклончиво.
– Но вы могли бы это узнать.
– Да.
– Так вы сделаете это?
Она вздохнула.
– Не знаю.
– Шарлотта, но вы должны.
– Что значит должна? – вскипела она. – Все указывают мне, что именно я должна делать – а я-то думала, вы меня достаточно уважаете.
Он удрученно посмотрел на нее.
– Сожалею, что мне приходится просить вас об этом. Она сжала его руку.
– Я подумаю.
Он открыл было рот, но она приложила к его губам палец, не давая ему возразить.
– Пока что вам придется удовольствоваться этим.
В семь тридцать Уолден, в вечернем смокинге и шелковом цилиндре, выехал в своем «Ланчестере». Теперь он все время пользовался автомобилем, средством более мобильным и быстрым, чем экипаж, возникни вдруг опасность. Впереди сидел Причард с револьвером за пазухой. Казалось, нормальной жизни пришел конец. Они подъехали к заднему входу в дом номер десять по Даунинг-стрит. Сегодня собирался кабинет министров для обсуждения соглашения, выработанного Уолденом и Алексом. Сейчас Уолдену предстояло услышать, одобрит ли его кабинет министров или нет.
Его провели в небольшую гостиную. Там уже находились Черчилль с премьером Асквитом. Оба стояли, опираясь на боковой столик с напитками. Уолден пожал Асквиту руку.
– Добрый день, господин премьер-министр.
– Хорошо, что вы приехали, лорд Уолден.
У Асквита были серебристые волосы и гладко выбритое лицо. В его глазах светился юмор, но рот был маленький, тонкогубый и упрямый, а подбородок квадратный и широкий. В голосе его Уолден отметил слабый йоркширский акцент, сохранившийся несмотря на годы, проведенные в Оксфорде. У него была необычайно крупная голова, в которой, по мнению сведущих, находился мозг, работавший с эффективностью машины. Но, подумал Уолден, людям всегда свойственно наделять премьер-министров большими умственными способностями, чем они на самом деле обладают.
– Боюсь, что кабинет не одобрит вашего предложения, – проговорил Асквит.
У Уолдена упало сердце. Желая скрыть смущение, он решил прибегнуть к резкой, прямой манере.
– Почему же нет?
– В основном, возражает Ллойд Джордж.
Уолден недоуменно посмотрел на Черчилля. Тот кивнул.
– Вы вероятно думали, как, впрочем, и другие, что Ллойд Джордж и я всегда голосуем одинаково. Ну, теперь вы знаете, что это не так.
– На чем основано его возражение?
– Это вопрос принципа, – ответил Черчилль. – Он говорит, что мы раздаем Балканы, как предлагают коробку с конфетами: пожалуйста, угощайтесь, выбирайте, что вам по вкусу – Фракия, Босния, Болгария, Сербия. «У маленьких стран есть свои права», – утверждает он. Вот что происходит, когда в кабинет министров попадает валлиец. Валлиец и адвокат, не знаю, что хуже.
Его неуместная веселость вызвала раздражение Уолдена. «Это ведь настолько же его проект, как и мой, – подумал Уолден. – Почему же его это не огорчает так, как меня?»
Сели обедать. Их обслуживал один лишь дворецкий. Асквит ел очень мало. А Черчилль, по мнению Уолдена, слишком много пил. Мрачный Уолден с каждым глотком проклинал про себя Ллойд Джорджа.
В конце первой перемены Асквит проговорил:
– Нам необходим этот договор. Рано или поздно между Францией и Германией вспыхнет война, и если русские останутся в стороне, Германия захватит Европу. Нельзя этого допускать.
– Что же следует предпринять, чтобы Ллойд Джордж изменил свое мнение? – спросил Уолден.
Тонкие губы Асквита изогнулись в улыбке.
– Если бы я получал по фунту всякий раз, когда мне задают подобный вопрос, я стал бы богатым человеком.
Дворецкий подал каждому по куропатке и налил кларета.
– Надо предложить нечто умеренное, такое, с чем бы Ллойд Джордж согласился, – сказал Черчилль.
Спокойный тон Черчилля буквально взбесил Уолдена.
– Вы отлично понимаете, что это будет не так легко сделать, – резко бросил он.
– Конечно, нет, – мягко произнес Асквит. – Все же, следует попытаться. Что-нибудь вроде того, что Фракия будет независимой страной под протекторатом России.
– Я целый месяц потратил на то, чтобы уговорить их, – устало проговорил Уолден.
– Тем не менее, ситуация такова, что после убийства бедняги Франца Фердинанда все изменилось, – заметил Асквит. – Теперь Австрия снова проявляет агрессивность на Балканах, а русским, как никогда, нужна эта опорная территория, которую, собственно, мы и пытаемся отдать им.