Человек из Санкт-Петербурга
Шрифт:
Зайдя в здание вокзала, он купил номер «Таймс», уселся на каменную скамью около бани и погрузился в чтение, дожидаясь открытия заведения.
То, что он прочел в газете, вызвало у него шок.
УБИЙСТВО АВСТРИЙСКОГО НАСЛЕДНИКА И ЕГО СУПРУГИ
ВЫСТРЕЛ В БОСНИЙСКОМ ГОРОДЕ
СТУДЕНТ СОВЕРШАЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО
"Вчера утром в Сараево, столице Боснии, были убиты эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола и его супруга, графиня Гогенберг. Убийца, местный студент, выпустивший в свои жертвы пули из автоматического оружия, когда они возвращались с приема в ратуше.
Преступление, по всей очевидности, явилось результатом тщательно спланированного заговора. По пути из ратуши эрцгерцог и сопровождавшие его лица один раз чудом спаслись. Некий наборщик из южной Герцеговины бросил бомбу в их автомобиль. Очевидцы утверждают, что эрцгерцог отвел бомбу рукой, и она взорвалась позади его автомобиля, ранив при этом людей, находившихся во второй машине.
По имеющимся сведениям второй террорист родом из Грахова, расположенном в Боснии. Вероятнее всего, он принадлежит к общине боснийских сербов православного вероисповедания.
Оба преступника были немедленно арестованы, и полиции с трудом удалось удержать толпу от самосуда.
В тот момент, когда произошла эта трагедия, престарелый император Франц-Иосиф возвращался из Вены в свою летнюю резиденцию. Повсюду его восторженно встречали подданные".
Новость ошеломила Феликса. С одной стороны, его обрадовало, что покончено с еще одним никчемным аристократом, и тирании нанесен еще один удар; с другой же стороны, он чувствовал стыд оттого, что какой-то студент смог убить наследника австрийского престола, в то время как самому Феликсу никак не удавалось разделаться с русским князем. Но больше всего его теперь занимали перемены в международной политике, которые непременно последуют. Австрийцы, и Германия их в этом поддержит, будут мстить Сербии. Тут запротестует Россия. Проведет ли Россия мобилизацию? Если бы она была уверена в британской поддержке, то, безусловно, провела бы. Мобилизация в России означает мобилизацию в Германии, а уж! после этого никто не остановит немецких генералов.
С огромными усилиями разобрал Феликс и другие статьи на эту же тему. Заголовки пестрели выражениями типа: «ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ», «ТРАГЕДИЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА», «ОТЧЕТ С МЕСТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ». В колонках новостей было полно всякой чепухи, вроде описания ужаса и горя, охвативших многих и многих людей, а также постоянно повторяющихся утверждений, что, как бы трагично ни было происшествие, оно не повлияет на ситуацию в Европе и, следовательно, нет повода для беспокойства. Феликс посчитал все эти доводы чрезвычайно характерными для такой газеты, как «Таймс»: даже четырех всадников Апокалипсиса она бы умудрилась описать, как сильных правителей, способствующих стабилизации обстановки в мире.
Пока еще не заходила речь об ответных мерах Австрии, но, по твердому убеждению Феликса, это не за горами. И тогда...
Тогда разразится война.
«Но России вовсе незачем ввязываться в войну», – сердито подумал Феликс. То же самое относилось и к Англии. Врагами были Франция с Германией. Франция хотела вернуть потерянные в 1871 году Эльзас и Лотарингию, а немецкие генералы считали, что, если не показать свою военную мощь, то Германию задвинут на вторые роли.
Что может остановить Россию от вступления в войну? Ссора с союзниками. А что может вызвать ссору между Россией и Англией? Убийство Орлова.
Если убийство в Сараево могло положить начало войне, то другое убийство в Лондоне положило бы ей конец.
А отыскать Орлова могла бы Шарлотта.
Устало Феликс вновь обдумывал дилемму, мучившую его все последние сорок восемь часов. Изменилось ли что-нибудь после убийства эрцгерцога? Получал ли он право воспользоваться доверием юной девушки?
Двери бани должны были вот-вот открыться. Около них уже толпилась кучка женщин с узелками белья для стирки. Феликс сложил газету и встал.
Он знал, что злоупотребит ее доверием. Он не разрешил стоявшей перед ним дилеммы – он просто принял решение. Так уж сложилось, что вся его жизнь подвела его к этому шагу – убийству Орлова. На пути к этой цели он обрел новый импульс, и ничто не должно помешать ему ее исполнить, даже сознание того, что все его существование основано на заблуждении.
Бедная Шарлотта.
Двери бани открылись, и Феликс вошел внутрь.
Шарлотта все продумала. Обедали Уолдены в час и никаких гостей не предполагалось. К половине третьего маман уже будет отдыхать у себя в комнате. Шарлотта сможет потихоньку выскользнуть из дома и в три часа встретиться с Феликсом. Она проведет с ним час. А в половине пятого, умывшись и переодевшись, будет сидеть в утренней гостиной их дома, чтобы за чаем вместе с мамочкой принимать посетителей.
Но все ее планы разом рухнули. В полдень маман заявила:
– О, я забыла тебе сказать, сегодня мы обедаем у графини Миддлсекс в ее доме на Гросвенор-Сквер.
– О, Боже, – воскликнула Шарлотта, – мне совсем не хочется идти на званый обед.
– Не говори глупостей, тебе там понравится.
«Я сказала не то, что надо», – тут же подумала Шарлотта. «Следовало пожаловаться на головную боль и отказаться идти. Я слишком малодушна. Если бы я знала трансе, то бы смогла солгать, но лгать вот так экспромтом я не умею». Она попыталась возразить еще раз.
– Прости, мама, но мне не хочется туда идти.
– Нет, ты пойдешь, и никаких разговоров, – отпарировала мать. – Я хочу, чтобы графиня получше узнала тебя – она очень влиятельна. Да и маркиз Шалфонт будет там.
Званые обеды обычно начинались в половине второго и заканчивались в четвертом часу. «Значит, я буду дома около половины четвертого, и лишь в четыре смогу успеть в Национальную Галерею», – размышляла Шарлотта, – «к тому времени он либо уже уйдет, либо мне придется, даже если он дождется меня, тут же уйти, чтобы попасть домой к чаю».
Ей хотелось обсудить с ним происшедшее в Боснии убийство, узнать его точку зрения. А обедать со старой графиней ей вовсе не улыбалось, да кроме того...
– Кто такой маркиз Шалфонт?
– Это Фредди, ты его знаешь. Не правда ли, он очень мил?
– Ах, он. Мил? Я этого не заметила.
«Я могла бы написать записку на тот адрес в Кэмдон-Тауне и оставить ее на столике в прихожей, чтобы лакей опустил ее в почтовый ящик. Но ведь Феликс не живет по этому адресу, и в любом случае, до трех часов он не получит моей записки», – напряженно думала Шарлотта.