Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)
Шрифт:
– Вы не очень-то любите рисковать?- спросил его Энди.
– Я никогда не рискую, мой мальчик,- ответил Кларк и, бросив на него невозмутимый и проницательный взгляд, отвернулся.- В этом и заключается мой страшный секрет, друзья мои. Вы же не станете бояться человека, припрятывающего бензин? Даже мистер Эндерби, которого я, должен заметить, не считаю образцом храбрости, согласился остаться. Значит, дело в чем-то другом. Если наш добрый друг Моррисон боится Рукастого Эрика...
– Это ложь, и вы это хорошо знаете.
– Неужели? Мой дорогой юный друг, ставлю пять фунтов, что вы не останетесь на эту ночь здесь.
– Идет. А я ставлю пять фунтов, что вы от страха убежите отсюда раньше меня.
– Договорились,- согласился Кларк.
– Ох уж эти мужчины,- с отчаянием вздохнула Тэсс, встав из-за стола, словно исполнив при этом какой-то своеобразный танец.
– Послушайте,- внезапно холодно произнес Энди.- Я вовсе не хочу препятствовать - нет, но кто-нибудь из вас подумал спросить миссис Логан, что она думает о том, чтобы остаться здесь?
Мы пристыженно молчали. Лицо Энди было полубезумным. Тэсс вздохнула и снова села за стол. Гвинет, механически принимавшая чашки, наполняла их чаем и наконец поставила обратно последнюю.
– Я не знаю,- так же механически произнесла она.- Мне надо спросить...Голос ее прервался, а глаза уставились в одну точку. В них было изумление, сменившееся ужасом.- Я собиралась сказать, что должна спросить Бентли,выдохнула она.- Но он мертв. Я во всем зависела от него, а теперь он мертв. Господи, что же мне теперь делать? Меня даже некому отвезти домой. Что мне делать?
– Мы - ваши друзья, Гвинет,- сказал Кларк, взяв ее за руку.
– Да, я знаю, Мартин. Я знаю. Вы, наверное, мой самый настоящий друг,сказала она неожиданно нежным и ласковым голосом, в ответ пожав его руку.Но вы не понимаете. Теперь я должна сама принимать решения, а я не делала этого с тех пор, как закончила монастырскую школу. Я не могу оставаться здесь, не могу. Одна, в этой комнате...
– Вы можете лечь в комнате мисс Фрэзер.
– Правда? Я могу, Тэсс?
– Конечно.
Инспектор Эллиот поднялся, всем своим видом давая понять, что перерыв окончен и пора приниматься за дело.
– Значит, договорились,- энергично произнес он.- Должен сказать, что все вы избрали очень правильный об раз действия. Как только мы получим необходимые показания, вы сможете вернуться в город, когда пожелаете. Тем временем нам с доктором Феллом необходимо вернуться в Лондон, но для начала следует прояснить пару вопросов.- Он заговорил очень сухо, без улыбки: - К примеру, давайте поговорим об этой самой "руке". Мисс Фрэзер, не могли бы вы сейчас пойти в холл и точно показать нам, где именно стояли, когда она схватила вас за щиколотку?
– Но... я...
– Вы не возражаете?
В холле горела единственная электрическая лампочка без абажура. Она светила еще более уныло, чем вчера, а дождь за окном стучал гораздо громче. Был слышен негромкий звук от наших шагов по красным каменным плитам. Доктор Фелл, Эллиот и инспектор Граймз встали в глубине, лицом к входу.
– Покажите нам, пожалуйста, что произошло,- настаивал Эллиот.
Тэсс пребывала в нерешительности. Она стояла прямо под лампочкой, и ее волосы, словно черный шелк, сверкали от падавшего на них света, а тень от длинных ресниц ложилась на щеки. С руками, опущенными вдоль туловища, она напоминала робкую актрису на репетиции - напряженную и неестественную. Позади нее была большая, обитая гвоздями входная дверь, окно и высокие напольные часы в углу.
– Я... я...- начала она, и тут Кларк решил ей помочь.
– Тогда дверь была открыта,- объяснил он и, быстро подойдя к двери, открыл ее настежь, вынув большую деревянную перекладину. Поток холодного воздуха с обжигающими, словно жала пчел, каплями дождя устремился внутрь помещения. Тэсс вздрогнула, ее юбка затрепетала на ветру. Подойдя к Кларку, я резко убрал его руки с двери, закрыл ее и задвинул засов обратно.
– Спокойно! Какая необходимость делать это? Кларк, Энди Хантер и я стояли тогда за дверью. Не хотите же вы, чтобы мы сейчас отправились под дождь? Вы видели место, где все произошло: эту "караульную будку" с деревянными стенками и ковриком у двери. По-вашему, она должна теперь восстановить всю картину?
Кларк нахмурил брови:
– Мой дорогой Моррисон, я только пытался помочь. А что, собственно, случилось? Вы думаете, рука сейчас находится снаружи?
– Минуточку,- перебил его доктор Фелл.
Какое-то время он был словно бы погружен в размышления. Видимо, что-то не нравилось ему. Подав нам знак рукой встать с одной стороны, он тяжело двинулся вперед, но не пошел к двери, а остановился перед часами и внимательно оглядел их сверху донизу.
– Если я правильно понимаю,- продолжал он, постукивая по корпусу,это - те самые часы, которые, как предполагается, остановились сто лет назад, в день смерти Норберта Лонгвуда?
– Именно так.
Доктор Фелл открыл длинную дверцу корпуса часов и заглянул внутрь. Достав из необъятного кармана спичечный коробок, он зажег спичку и заглянул поглубже. Насколько мне было видно, внутри не было ничего, кроме маятника, цепей и гирь, потемневших от времени и пыли. Гири же висели так, будто часы были заведены. Доктор Фелл закрыл дверцу.
– Афинские архонты!- пыхтя, пробормотал он.- Подлинные часы, подлинная люстра, подлинное... гм! А часы, как предполагается, были остановлены той самой вездесущей "рукой"?
– Нет,- твердо возразил Кларк.
– Нет?
Кларк показался мне каким-то возбужденным и взволнованным.
– Не верьте во все эти бредни. Я говорил вчера всем, что это - часть истории, которая, очевидно, выдумка чистой воды. Почему? Да потому, что это всего лишь старая, мрачная, скучная, избитая легенда - такие рассказывают на каждом углу.
Медленно и тяжело доктор Фелл обернулся и, сделав несколько шагов, сказал:
– Согласен. Однако в таком случае история о мертвом теле с исцарапанным лицом тоже не так уж нова, не так ли?